Оранжево солнце и крапинки слёз на нём всё равно что веснушки.
Поэзия
У меня никого больше нет, кроме этого мира, кроме этого неба и ветки каштана под ним...
Из всего на свете: деталей, историй, стихий извлекали гармонию, музыку слов, стихи.
Кошка тумана вылизывает тощих дрожащих котят. Мороси и деревья растворяются, растворяются, растворяют легким движением пера.
Гроз далёких погасли зарницы. Мойры грустно шепнули: прощай. Захотелось вторично родиться И попасть в добро-дружеский рай.
И стану - белою сиренью, святой черёмухой душистой, прославленным стихотвореньем, водой холодной горной чистой.
Как будто бы скованные мирозданьем...Всё точно литое: тугая рябина на обжиг идёт, под оранжевый пламень
Тьмой колхозной помыкая, свет рубя напополам, ночь ползёт глухонемая по незапертым дворам. Поглядишь, как звезды пшёнкой сыплет небо на крыльцо...
Мы замолчали, прислушались: Он звёзды зажёг и, казалось, так нежно, бережно всё мироздание длит
Шелестели б они: – не забудьте, как мы не забудем, xто за дымом людским птичьи стаи летят стороной,
Тронул облака осенний сон, затихают шорохи лощин. Словно материнское лицо, светлый лист тускнеет от морщин.
Вместо страны нынче снятся закаты, лённая нить от рябиновых бусин, дедушкин чай с пересушенной мятой
Но, если не боишься ты, к себе её впусти, цветком забытой красоты дозволь ей прорасти...
Пройти по жизни невидимкой, чистюлей, льдинкой, нелюдимкой, неузнанно скользящей мимо того, что быть могло любимо.
Ветер не обогнать, дождь не пересмеяться, если видел закат, не забудешь рассвет. То ли чернь, то ли знать то ли вечные старцы, те, кому ты не рад, те, кого рядом нет.