Иллюзия
В дождливый вечер ноги промочить.
Проснуться в воскресенье недовольным
и в сквозняке душевном различить
неровные (в длину) радиоволны.
Подумать о вчерашнем.
Просто так,
как щелкнуть выключателем на кухне,
раскрасить в разноцветный кавардак
все то, что черно-белым было. Ухнуть
мячом тряпичным в серого кота.
Открыв окно,
впустить мираж норд-веста.
Перевести часы.
На пол-листа вместить рассказ
о времени без места,
о том, как распрямить упрямый круг
и отделить прощание от грусти,
как, превращая ветер в легкий звук,
расправить настроение над чувством,
иллюзию оставить «на потом»
на антресолях в старенькой квартире.
И умудриться (в том же выходном)
наполнить смыслом жизнь в подлунном мире...
Ветреное
Мы опять с тобой молчим.
И молчим не понарошку.
Спят осенние лучи
На серебряных серёжках
Вот уже который год.
За надеждами на встречу
Притаился переплёт
Из простых противоречий.
Укрываясь тишиной
В цвет молочного тумана,
То ли шёпот слышу твой,
То ли ветер Санта-Ана*.
Неба пасмурная гладь
Над заливом закружилась.
Захотелось дописать:
Я тебя…
[Не поместилось…]
*Санта-Ана – сильные периодические ветры у побережья Южной Калифорнии.
Что лучше?
когда добро решит вернуться,
на небе будет след от радуг.
остынет чай в стеклянном блюдце,
забытом кем-то у лампадок.
не торопясь пробьют двенадцать
часы с отделкой из томпака…
чтоб лишний раз не волноваться
за тех, кто думает инако,
я запишу, на всякий случай,
в начале книжки алфавитной:
«спросить у Ангела, что лучше –
прощённым быть
или забытым…»
Открытка
пришли мне из города синего
простую открытку
без слов.
я здесь, среди белого инея,
не знаю
таких
городов.
измятую разными почтами,
узнаю её по числу
на штемпеле круглом,
по почерку
и синенькой марке в углу.
Страна белых лебедей
моей бабушке
Тикают ходики. Печь прогорела.
Бабушка сказку сказать – мастерица:
– Где-то страна лебедей.
Белых-белых.
Спи, и она непременно приснится…
И укрывала кашмировой шалью…
В кадре сегодняшнем – снова и снова
Снег…
И бабуля молчит за эмалью.
И «навсегда» – бесконечное слово.
Вместо страны нынче снятся закаты,
Лённая нить от рябиновых бусин,
Дедушкин чай с пересушенной мятой,
Баня по-черному,
Серые гуси…
Плата за любовь
рассыпалась на летние дожди
вчерашняя сиреневая грусть.
ты босиком по лужам – погоди,
пока я след запомню наизусть,
пока допью янтарное вино
под предрассветный шорох белых лент,
и в нашем непроявленном кино
окажется засвеченным фрагмент
про то, как я под свет прожекторов
в который раз о главном промолчу.
грусть – это просто плата за любовь.
а что мне остается?
я – плачу…
Ноябрьское
Игорю Царёву
10.11.2019.
Не торопясь виляет Сукромка
Вдоль старой Тайнинской дороги.
А на плите светлеют буковки…
И нам – рукой подать до Бога.
Летит, сливаясь с перезвонами,
Сквозь запах белой хризантемы
Почти небесная симфония
Над недописанной поэмой…
*Сукромка - река в Московской области.
Колыбельная для взрослых
Луч солнца – след от фотовспышки…
Проворный «зайчик» по стене
Ко мне, совсем ещё мальчишке,
Крадётся в раннем полусне.
В железной кружке – морс брусничный
Как будто талая вода…
Я опоздать боюсь туда,
Где будет всё не как обычно:
На долю выпадет летать,
Но время скажется бескрылым
И, обернувшись белым дымом,
Напомнит, что такое «ждать»
На многолюдном перекрестке,
Среди обидных неудач,
Где колыбельную для взрослых
Сыграет уличный скрипач.
Настя
#спасибодоктор
На синем – белая голубка,
А под окном – больничный двор.
Как долго движется по трубке
Из пропилена натрий хлор.
Незанимательные игры,
Где априори ставок – нет,
И поменять на минус в титре
Свой пригласительный билет –
Уже невиданное счастье…
В серьгах – чуть дымчатый нефрит.
Обыкновенной с виду Насте
В апреле будет двадцать три.
Казалось, возраст беззаботный,
Какие, вроде, ей дела
До тех, которые по чётным
Меняют души на тела…
Антибиотики по квоте,
В зефирный цвет комбинезон.
Бегут прилежно струйки пота
Со лба, усталости вдогон.
Обыкновенная? Едва ли…
Не перелистывая страх,
Чтоб «утолить моя печали»,
Встаёт ночная медсестра
Перед кроватью на колени,
Врачует вену до струны…
А мне… так хочется пельменей
И чтобы не было войны.
Разноцветное
прячется пасмурный вечер
в красный жасмин.
самые важные встречи –
встречи с детьми.
в мире без шума и звука –
жёлтый туман,
след потерявшихся кукол,
сказочных стран,
угол Балтийской - Попова
в рамке окна…
медленно, снова и снова
падает на
сонных и светловолосых
лён голубой…
взрослые дочери – осень
наша с тобой.