Вечерний город светился изнутри, в квартирах. И снаружи – на улицах. Разноцветье рекламного неона соперничало с излучением лампочек, ламп и фонарей, вкрученных, развешанных и установленных в самых неожиданных, казалось, местах. Все это светилось, переливалось и сияло, создавая над центром города некую ауру, отгораживающую его от остальной Вселенной. Ауру счастья и Великого Рождественского Настроения.
Небольшой, но уютный бар «Парадиз», расположенный на главной авеню города, тоже сиял своими витражными проемами, поддавшись чарам божественного вечера – безветренная погода, легкий пушистый снежок сверху и никаких тебе минусовых температурных пакостей – сплошной нейтральный ноль. Но зато как этот ноль поднимал настроение!
Впрочем, у Сергея, владельца бара, оно и без этого было на пять с присыпкой. Он уже разогнал обслугу по домам – отмечать праздник, и теперь, перед закрытием своего заведения, протирал замшей лоснящееся матовое покрытие стойки, стирая с него несуществующие пятна. И от переполнявших его чувств напевал при этом нехитрый мотивчик, стараясь, даже перед собой, не особо фальшивить.
- Дилинь-нь, дил-линь, динь!- пропел колокольчик над входной дверью, возвещая о нашествии припозднившегося клиента. - Закрыто!- коротко и категорично отрезал Сергей , не оборачиваясь, и в очередной раз хукнул на полировку стойки.
- Слышь, друг,- прозвучал от двери просительный мужской голос.- Я все понимаю - праздник, семейный круг и так далее...Но - помоги человеку отметить счастье!
- Отметить...чего?!- Сергей круто обернулся – настолько неожиданной была просьба сверхлимитного клиента. Перед ним стоял парень его возраста – лет двадцати пяти, довольно симпатичный, подходящей под Серегу комплекции. И улыбка на его лице была настолько подкупающе-искренней, что губы Сереги сами собой разъехались до ушей в ответной гримасе.
- Счастье, чего тут непонятного,- парень протянул свою ладонь,- я Влад.
- Сергей,- Серега пожал руку.- Слушай, Влад, мне вправду некогда. Ко мне сегодня настоящее счастье должно прийти, прямо домой. А тут ты...
- А у меня что, ненастоящее?- обиделся Влад, и улыбка его потухла. –
Мне всего-то сто грамм коньяка, для полного, так сказать...
- Слушай, а почему бы и не отметить?- вдруг загорелся Серега.- У меня сейчас этого счастья так много, а поделиться не с кем. Садись, друг Влад, за во-он тот столик, у окна, на котором лист бумаги лежит – это я баланс перед уходом хотел подбить. Я сейчас.
Он запер дверь бара изнутри. Через пяток минут на столике стояли два бокала, тарелка с нарезанным
лимоном в сахаре и графинчик с коньяком. -Ну, давай, по очереди!- Серега поднял наполненный бокал.- Что у тебя за счастье такое?
- С сегодняшнего дня я – самый свободный гражданин планеты!- выпалил Влад, чокаясь с ним своей посудиной.- У нас, с женой, приняли заявление на развод.
- Вот дурак!- искренне посочувствовал ему Серега, отпив коньяк.- И это ты называешь счастьем?
- Ну да, - подтвердил Влад.- А что такое счастье в твоем понятии?
- Через месяц я женюсь на самой красивой девушке планеты. У нас сегодня приняли заявление в ЗАГС. Вот это счастье так счастье! Поэтому за мое счастье давай до дна!
- Тогда за мое давай тоже до дна, раз у нас с тобой такие разные понятия о счастье,- налил по новой Влад. – За свободу от семейных оков!
- За семейное счастье!- не сдавался Серега.- И за красоту!
- Да за какую там красоту!- парировал Влад.- Все они красивые, в первый год жизни.
- У моей золотистые волосы,- мечтательно начал Серега.
- А моя бывшая – рыжеволосая выдра,- подхватил Влад.
- У моей – симпатичные веснушки.
- А моя конопатая.
- У моей глаза синие, с зеленой поволокой.
- А у моей бывшей глаза зеленые, как у кошки, с синевой.
- Моя очень заботливая – рубашку выгладит, костюм вычистит, туфли...
- А меня моя заела своим нытьем:- «ты почему ходишь в мятой сорочке и неглаженных брюках?» У-у-у, ненавижу!- скрежетнул зубами Влад после третьего графинчика коньяка. – Ты вот сколько времени со своей общаешься?- спросил он Сергея, машинально водя ручкой по листу бумаги.
- Почти полгода, а что?
- А я уже со своей полгода не живу, а до этого два года мучился. И только вчера, наконец, она дала согласие на развод.
- А моя ответила «да» на предложение руки и сердца тоже вчера. Вот видишь, Влад, мы с тобой сегодня вроде бы как два одиноких мужика...
- Просто встретились два одиночес-ств-ва,- продекламировал, слегка запинаясь, Влад.
- ...но каждый по-своему счастлив,- закончил мысль Серега.
- А у тебя кто-нибудь до нее был?- спросил Влад.
- Не-а, не было. Но у нее был, какой-то художник. Говорят, очень талантливый мужик... Но это неважно, все-равно она у меня самая красивая. Хочешь, докажу? У меня ее фотка в медальончике есть.
- Н-не хочу,- отмахнулся Влад, с остервенением бросая ручку.- Отдохнуть хочу, от женатой жизни. Вот это кайф, вот это счастье!
- Тогда пошли на выход,- поднялся Серега из-за столика.- Я этой женатой жизнью, в отличие от тебя, хочу насладиться. Вот это драйв... Мать моя!- глянув на часы, он схватился за голову. – Вот это посидели, вот это отметили счастье! А моя страх как не любит опозданий. Ладно, приберут со стола завтра с утра официанты. А нам бежать надо.
- Вот и моя тоже довела меня своей пунктуальностью до развода,- бормотал Влад, выходя вместе с Серегой на ярко освещенную улицу.-
Ну, с праздником тебя, Серега! Желаю счас... тьфу ты, оно ведь уже есть у тебя. Тогда просто - будь здоров!
- Пока!- махнул ему на прощанье Сергей, поворачивая в противоположную сторону.
... А на столике в кафе «Парадиз» остался лежать лист бумаги, на котором был изображен красивый женский портрет, талантливо выписанный и отретушированный обыкновенной шариковой ручкой. И, если бы сейчас рядом с ним можно было положить фотографию из медальона Сереги...