Спасатель

24 окт 2014
Прочитано:
1453
Категория:
Республика Молдова
г. Кишинев

Строго между нами. Не потому, что мы хряпнули на двоих. Просто не могу больше держать в себе. Зачем все опошлять, скажи? Я могу и обидеться, и плюнуть, и замолчать... Ладно, проехали.

Однажды на корпоративе, разругавшись с шефом, я выпил лишнего. Лишнего оказалось так много, что всю ночь пришлось бегать в ванную, а стоило лечь навзничь, как все вокруг начинало вертеться, стремительно наращивая обороты. Перед тем, как заснуть, мне было видение, которое никакими словами не опишешь. Мой бедный дух, оторвавшись от отравленного алкоголем тела, воспарил к звездам и обозрел вселенную. Она светилась во тьме, подобно гигантскому луна-парку. Самое поразительное, что в мгновение ока я понял законы ее существования, после чего мирно захрапел без всяких позывов.

Потом я много раз пытался восстановить ту картину. Но ничего не получалось, сколько ни пей и ни лайся с начальством. В памяти сохранилось лишь ощущение невероятного восторга перед гармонией мира, открывшего мне все свои тайны.

Зачем это было сделано? Случайно? По ошибке? Вот ты бы стал объяснять пещерному человеку, почему во мраке загорается лампочка?

Сейчас день. Высоко надо мной светится глаз с золотой радужкой солнца. Какому наблюдателю он принадлежит? Мы для него – всего лишь резвые запятые в питательном растворе. Объекты эксперимента. Если капнуть из одной пипетки, прыгаем от радости. Из другой – корчимся в муках. Наблюдатель записывает результаты в журнал, и на этом его миссия закончена. И плевать он хотел на искания наши и метания.

В лаборатории я смотрю в микроскоп и не задумываюсь, разумны инфузории или нет. А на предметном стекле тем временем, возможно, создаются и разрушаются империи, цивилизация поглощает культуру, и какой-нибудь неисправимый нано-интеллектуал настойчиво ищет смысл жизни. В свою очередь, он склоняется над окуляром... И так далее.

Для кого-то Гулливер человек-гора, а для кого-то – еле заметный мальчик-с-пальчик.

Не понимаешь, нет? Вселенная бесконечна в глубину, а не в ширину.

Один мой коллега, не совсем академик, но что-то вроде того, мы с ним иногда пересекаемся в курилке, изучает проблемы мышления. Я спрашивал у него, может ли человеческий мозг осознать, как функционирует он сам. Тот тип засмеялся, немножко нервно, и сказал: пока что удалось нащупать лишь две-три штакетины забора, за который нас не пускают.

Как же я, невежда и безбилетник, попал в свой луна-парк? Не иначе, меня допустили туда с какой-то целью. Может, я - величайший гений всех времен и народов. В потенциале, имеется в виду. Хорош ухмыляться, это всего лишь версия.

Нет, я не пытаюсь прыгнуть выше головы. Но на всякий случай держу себя наготове. Как для чего? Для того самого. Каждый вечер перед сном, а иногда и днем, если выдается свободная минута, я предотвращаю катастрофы. Ты хоть представляешь, какая требуется концентрация, чтобы удержать на весу падающий самолет?

Сижу как-то перед телевизором, не даю расплыться нефтяному пятну у берегов Антарктиды. Вдруг стук в дверь. Я сразу разозлился, потому что потерял контроль над ситуацией. И потом, ты знаешь, кто околачивается по подъездам. В лучшем случае это активисты нашего дома, собирающие деньги для очередного чего-то. Или во двор привезли картошку недорого. А может, парочке (иначе они не ходят) свидетелей Иеговы приспичило вместе с тобой почитать библию. Но, скорей всего, это обитатели ближайшего пригорода, владельцы добротных особняков, пришли в мою сиротскую однушку просить на бедность. Для них это вроде подработки на карманные расходы.

Короче, стучат. Самым зверским басом спрашиваю: кто там?!

За дверью детские голоса вразнобой:

– Продается котенок... Бесплатно...

Выхожу (а танкер все тонет). На лестничной площадке стоит группа товарищей от двух до пяти и протягивает что-то взъерошенное и орущее, и это что-то прыгает мне прямо на грудь. И вот, пока кошачье отродье висело на моей майке, так что я кожей чувствовал испуганный стук маленького сердца, а оно слышало гулкие колокольные удары моего... В эту минуту все и произошло.
Какая-то часть моего сознания все еще удерживала пятно, а другая тем временем лихорадочно соображала. В кладовке есть ящик, его можно застелить тряпками. Сколько стоит специальный корм для котят и где в такой час раздобыть молоко? А мяуканье, которое будет отвлекать меня от главного... А блохи, а глисты... А вонь от мелкой писюхи по всем углам...

Дети смотрели на меня снизу вверх серьезно, с надеждой, и я не мог их обмануть.

Котенок согрелся, перестал трястись и царапаться, и я одним пальцем погладил его по шерстке. Он широко раскрыл розовую пасть с острыми клычками и зевнул. И я преисполнился любовью и жалостью. И сошло на меня озарение. Все мы повязаны в мире. И замурзанные дети, и попрошайки, и академики, и бурый медведь в тайге, и пингвин, брезгливо стряхивающий с лапы маслянистую жижу.

Тут прибежала очкастая Вера из соседнего подъезда, отцепила когтистую радость от моей майки и поклялась отодрать ремнем своего лоботряса, который до смерти напугал малышню угрозами утопить котенка.

Но метаморфоза уже случилась.

Теперь я без отвращения отмываю пробирки, колбы и чашки Петри. А когда снимаю белый халат и остаюсь в растянутых трениках, резко взмываю вверх и лечу над городом, зорко подмечая, где нужна моя помощь. Нет, старушек через дорогу не перевожу. Это делают те, кого я касаюсь своим волшебным лучом. Я врачую недужных и утешаю безнадежно больных. Разгоняю тоску и облегчаю печали. Изгоняю кошмары и навеваю легкие, светлые сны. Я даю людям то, чего во мне теперь с избытком.

У меня дома по-прежнему вываливаются розетки, подтекает кран, штукатурка кусками осыпается с закопченного потолка кухни. Ремонт подождет, хрен с ним. Есть более важные дела. Может быть, мы всего лишь разумная плесень для равнодушного наблюдателя. Но кто-то должен поддерживать гармонию мира. Дети смотрят на меня, я не могу их обмануть.

...Извини, друг, приходится срочно отбыть. У старого дуба в парке разболелось дупло. Так, отселить семейство белок, наложить пломбу, установить охранную табличку... А ты, когда проспишься, забудешь все, что я тут понарассказал. Зайдешь в супермаркет и купишь продуктов. Деньги во внутреннем кармане куртки. И больше никогда – никогда! – в рот не возьмешь эту гадость. Ни капли, ни-ни. Привет семье.