«Incognitos. Вот он какой!» — подумал Мариус, закрывая за собой дверцу шкафа. Его давно прельщала возможность посетить закрытый город, о котором ходит столько слухов. Стефано, известный в своих кругах масон, друг Мариуса, вручил ему приглашение два дня назад.
А сейчас рядом с ним стоит какой-то человек, видимо Проводник.
Мариус оглядывается по сторонам. Все выглядит так же, как и дома. Проводник предупреждает: на все про все 24 часа, уж больно много желающих посетить это место.
«Да, — думает Мариус. — В последнее время приглашения в закрытый город раздают значительно чаще, чем раньше».
Если бы Мариус не знал самого себя, то поверил бы в чепуху об «избранных», об «элите», которая допускается в этот город — нет, ничего подобного!
Если бы Мариус был действительно одаренным, уникальным, то и вся эта история с масонами была бы правдой, но это не так — в нем нет никакой одаренности, только труд, ежедневный труд и всё.
Мариус работает психологом. У него своя частная клиника, расположенная на одной из таких закрытых улиц Старого Лиона, которые напрочь отказываются следовать духу времени. Мариус сам, как эти улицы: ему гораздо интересней копаться в прошлом своих пациентов, делая для них очевидным то, что скрыто только от их глаз, нежели заглядывать в собственное будущее…
Еще ночью, в отеле, он думал о встрече с таинственным городом. Загадка всегда пленяла его. Мариус имел какое-то предчувствие: это свидание станет водоразделом между его прежней жизнью и новой, о которой он мог пока только мечтать.
«Что ж ты стоишь? Иди, Мариус, — прервал паузу Проводник. — Мы отправляемся на Центральный рынок».
***
Центральный рынок был выбран для посещения не случайно. Рынок —лакмусовая бумажка любого общества, даже тайного. Узнайте, чем торгуют люди и по какой цене, и Вы получите доступ к святая святых — их ценностям.
А может, масонам больше нечего показывать и этот Центральный рынок — всего лишь «потемкинская деревня», пустышка — для отвода глаз.
По дороге к рынку Мариус и Проводник зашли перекусить в бистро, которое называлось «Les Oeufs». Меню, как следовало из названия, предлагало посетителям на выбор несколько десятков блюд из яиц, приготовленных самыми различными способами. Мариус неприятно удивился: яйца стали частым, но нежеланным гостем на его столе, поскольку готовить иное, он хотя и умел, но не любил. Впрочем, сама идея — из обычного … блюда делать конфетку — ему понравилась.
Тарелки были опустошены, и путники двинулись на рынок. Мариус оглядывал окрестности, скользил взглядом по заголовкам развешанных на досках объявлений: «Продается память. Б/у, в хорошем состоянии. Зика. Тел. 1234567890», «Сдаю в аренду 7-струнный эмоциональный ряд. Звонить строго с 20:00 до 21:00, Лаура. Тел. 0987654321». «Приехали», — подумал Мариус, и дал себе слово не пытаться анализировать прочитанное, но только записывать факты и ощущения, чтобы потом, вернувшись в Лион, сделать тщательный разбор всего.
Но вот перед ними Центральный рынок. Тысячи глаз этого странного города смотрят на Мариуса, будто бы с укоризной: мол, опять иностранец пришел изучать нас? Вообще рынок Инкогнитоса сродни театральному представлению. Каждый участник выполняет строго отведенную ему роль, о чем можно судить не только по манере держаться и говорить, но хотя бы и по тому, как одеты участники этого действа. Костюмы жителей этого города пестрят эклектикой — тут и русские бояре, и французские виноделы и греческие продавцы маслин и даже американский фермер. «Воистину Вавилон!» — подумал Мариус, глядя на разнолепие красок.
В одном из крытых бутиков, обозначенных как «Лавка Чудес», Мариус обратил внимание на диковинные штуки. Наручный счетчик добра, к примеру, его особенно заинтересовал. Оказалось, жители Инкогнитоса напрочь лишены памяти, но не в физическом смысле — их мозговой аппарат совершенен, нет, скорее тут что-то иное, волевое — они попросту не хотят ничего помнить — ни хорошего, ни плохого. Поэтому счетчик добра может быть весьма кстати, если все-таки нужно что-то припомнить от случая к случаю.
Тотальное беспамятство — одно из условий постоянного пребывания в городе. Об этом Мариусу сообщил Проводник по дороге на рынок. И, кстати, вот что наш герой прочел в рекламном проспекте «Welcome to Incognitos».
«Основной Закон города:
1) За хорошие поступки не стоит ждать благодарности.
2) Если ты совершишь что-то нежелательное, то наказание не обязательно».
Идею о беспамятстве Мариус вывел и сам, как условие реализации первых двух положений.
Но вот еще что-то интересное замечает Мариус в Лавке Чудес — сыворотка лжи. Ее, согласно инструкции, нужно втереть в грудь, если хочешь солгать самому себе. Это поможет поверить в ложь, пережить ее. Мариус подумал, что такая сыворотка, безусловно, была бы полезной на первых этапах лечения зависимых от алкоголя и табака. Ведь формирование новых установок требует так много усилий, а сыворотку просто вотри и жди минутного эффекта! Ну а освободившееся время трать на что-то другое, например, психокоррекцию здоровых, но временно заблудших…
В Лавке Чудес было еще немало интересного, но Проводник уже звал идти дальше. Мариус успел только зацепить взглядом «ящик откровений» и «зеркало красоты», как оказался на центральной улице рынка.
— Видишь эту старуху? — Проводник указал на немолодую женщину, стоявшую несколько в стороне от торговых рядов.
Первым, что бросилось в глаза Мариуса, были глаза женщины. Молодые, ясные, они словно приглашали его, контрастируя с ее ветхим одеянием и неряшливой прической. Мариус прикоснулся к вечности, глядя в них.
— Это Вейла, — ответил на немой вопрос психолога Проводник. — Общение с ней исцеляет души.
Психолог вспомнил о своем хроническом бронхите и подумал, что нелишним будет попросить об излечении его легких.
— Здравствуйте, Вейла, — обратился он к ней.
— Добрый день, Мариус, — ответила ему женщина.
— Откуда Вы…, — Мариус хотел было спросить, откуда она знает его имя, но не успел.
— Здесь все про всех знают, — ответила Вейла.
— Говорят, что Вы можете исцелять людей. Дело в том, что я психолог из Лиона и мне интересно узнать, какова методика, которую Вы используете…
Женщина прервала его.
— Мариус, ты обратился ко мне не за этим, — сказала она, словно входя в него жалом своего ясновидения.
По телу Мариуса пробежал холодок.
— Ты хочешь вылечить свой бронхит, — ответила она вместо него.
— Это тоже, — сказал, смущаясь, гость.
— Читай закон Фехнера.
Мариус выпал в осадок.
— Но при чем тут закон Фехнера, он ведь не объясняет причины болезней?
— Мариус, вспомни кто ты, и продолжай заниматься этим.
Мариус был приверженцем такого направления в психологии, как психосоматика, но почему-то ему крайне редко удавалось помочь самому себе. Только отвлечением от своих проблем и помощью другим ему удавалось на время почувствовать себя действительно здоровым.
Мариус, наконец, понял, что имела в виду Вейла, но он решил поиграть с ней.
— Почему Вы просто не предложите мне какое-то лекарство?
— Потому что на тебя оно не подействует. Действует лишь то, во что ты веришь. Ищи спасения в вере.
Мариус окончательно убедился в прозорливости Вейлы.
Проводник указал на часы: время двигаться дальше.
Но Мариусу было интересно узнать, почему Вейла так плохо одета. И Проводник рассказал ему историю ее жизни.
Когда-то Вейла была самой завидной невестой Инкогнитоса — умная, красивая, из благородной семьи. Но было ей видение: идет страшная напасть на Инкогнитос, и только ей под силу отвратить зло от города. Для этого ей придется отказаться от всего, что так ценится людьми: богатого наследства, знатного окружения, собственного статуса и возможности иметь семью. Вейла долго раздумывала над тем, какой же из путей выбрать и поняла, что ей не найти оптимального решения. Это был выбор из тех, когда третьего не дано: «или-или».
И Вейла решилась. И зло миновало город.
Проводник добавил:
— У нас не принято помнить хорошее, и никто Вейлу не отблагодарил, все посчитали ее жертву юродством, а отсутствие зла нормой. Но я-то знаю, что для зла не нужны усилия, оно приходит само. Усилий требует добро.
Мариус, за плечами которого десятилетия психологической практики, мысленно согласился с Проводником.
Но вот перед ним уже другой герой местных легенд — Аркадий.
Аркадий торгует шутками. Шутки с перцем и бородой, под ироничным соусом и тушеные в сарказме. Вот только сам торговец не шибко-то весел.
— Все прекрасно в наилучшем из городов, — приветствовал он посетителей. — Сколько шуток Вам взвесить?
— Нет, нет, мы только смотрим, — поспешил ответить Мариус.
— Бьют — беги, дают — бери, — Проводник, кажется, поднаторел в том, что касается здравого смысла, нежели наш ученый психолог. — Аркадий, взвесь нам полкило.
— Нешуточный объем, — с кривизной в улыбке ответил местный арлекин и передал им пакет с «шутками».
— Спасибо, я еще зайду после обеда, будет еще один гость, — сказал, подмигнув торговцу, Проводник.
Проводник и Мариус вышли из рынка. Дойдя до сквера «Платея Скепсис», они уселись на лавочку. Мариус откусил творожный пончик — вот чем в действительности оказались «шутки» Аркадия. По правде говоря, на вкус они были «пластмассовыми».
Проводник, поглощая пончики, поведал историю Аркадия.
Аркадий был обычным жителем Инкогнитоса. И был у него единственный и лучший друг Спаркс. Они всегда и всюду были вместе, помогали друг другу. Но однажды, вышло так, что Аркадий предал Спаркса. Поводом к предательству стала, как это и водится, женщина. Оба влюбились в одну. И чтобы убрать конкурента, Аркадий не нашел ничего лучше, чем почерком Спаркса написать про нее гадость на стене дома, где она жила. Но девушка не поверила в то, что Спаркс может так с ней поступить. Правда вскоре стала известна и ей, и Спарксу. Спаркс навсегда утратил доверие к Аркадию. Его разочарование было таким большим, что он даже покинул Инкогнитос. Аркадий же с тех пор один — потерял и друга, и любовь. Но поскольку, согласно Основному Закону помнить плохое не принято, Аркадий не помнит об этом случае.
— Да, но по нему видно, что он неискренен, возможно, что-то все-таки осталось в памяти? — возразил психолог.
— Что-то — это эмоциональный след, симптом. Это никто не может контролировать. Контролировать можно только сознание в узком смысле слова.
— Исходя из логики вашего города, Спаркс и девушка могли или даже должны были забыть о поступке Аркадия? Ведь об этом говорит Основной Закон?
— Было бы большой самонадеянностью верить в него безоговорочно. Этот город — такой же, как и любой другой, всего лишь отражение того, что внутри нас. А законы нужны лишь тогда, когда есть нарушения, — вымолвив последние слова, Проводник исчез.
***
А Мариус проснулся. Вот так сон! Он потянулся за своим блокнотом, чтобы скорее записать увиденное. На столе лежали сделанные им ранее записи. Стало быть, Инкогнитос не обман, Мариус действительно был в этом городе!
На прикроватной тумбочке тихо в беспамятстве лежали желтый рекламный буклет нового бистро в Лионе и Конституция Франции.
Мариус дал себе слово разобраться во всем, будь то сон или реальность, и взялся за перо.
«Итак, Вейла и Аркадий. Оба они совершили некий поступок, исходя из внутренних убеждений и побуждений. Первая посылка Закона — не жди благодарности за хорошие дела. И, действительно, не будь этого правила, невозможно было бы понять, совершается ли оно из чистых побуждений, или корыстных. А так все ясно — если хорошее дело совершено, то исключительно из правильных побуждений.
Вторая посылка: наказание не обязательно, а если и наступит, то будет непродолжительным.
При первом взгляде мы готовы распять «предателя» Аркадия. Но если вглядеться, так уж ли он был неправ? Возможно, он просто больше любил девушку и готов был отказаться от дружбы ради любви, т.е. в его мотивационной пирамиде любовь занимала более высокую позицию, нежели дружба, вот и все.
И разве не совершил он личностный поступок, сделав выбор между этими двумя разнонаправленными векторами?
А что Спаркс? Был ли он хорошим другом? Зная, что между ним и Аркадием есть препятствие, он как бы сложил с себя полномочия по принятию решения, сначала отпустив ситуацию, как есть, а потом и вовсе покинув Инкогнитос. Ведь он мог бы попытаться наладить контакт с Аркадием, но не сделал этого.
Ясно одно: дружба между ними была липовой, причем с обеих сторон.
Хотя, как посмотреть. Возможно, Спаркс покинул Инкогнитос, потому что сделал таким образом выбор в пользу дружбы и любви, если под ними мы понимаем способность принимать свободу другого.
Но вернемся к Вейле и моему бронхиту. Она сразу поняла, что мой научный интерес к ее методике вторичен. Прежде всего, как и любой другой человек, я думаю о себе и своих интересах — быть здоровым, в данном случае.
Она сказала, чтобы я читал закон Фехнера и что другие методы не помогут. Дело не в Фехнере, это, конечно, метафора. Просто то, во что ты веришь, каковы твои установки, так ты и живешь, то на тебя и влияет. В частности, Бог помогает людям религиозным, магия — колдунам, наука — ученым, творчество — всем. Вера, магия, наука — все это лишь пути к познанию самого себя, хотя многие видят между ними «непреодолимые противоречия», а творчество – это и есть путь.
Если же верить во все и сразу, пытаясь смешать все со всем, то ничего не сработает.
Тот, кого убеждения тянут в разные стороны, рискует так и остаться на месте. И его завтрашний день будет напоминать вчерашний, а сегодняшний — тот, в котором он может принять какое-то решение и что-то поменять, обесценится напрочь».
Мариуса внезапно осенило: Инкогнитос — это его внутренний мир, а Проводник — это всего-навсего здравый смысл, которого ему частенько не достает.
А записи, лежащие на столе, — это всего лишь записи его сна, который он видит не в первый раз.
Успешно закончив с размышлениями, Мариус отправился на кухню готовить себе яичницу победителя.