Кубла Хан

20 ноя 2013
Прочитано:
3036
Категория:
Республика Молдова
г. Кишинев

Сергей торопливо шел по длинному полутемному коридору. Тусклые лампочки мигали. Подбадривали. Они говорили ему: « Давай, чего ты ждешь? То, что ты собираешься сделать – решит все проблемы. Всё будет хорошо».
Коридор окончился дверью, за которой был кабинет, а в кабинете его ждал чиновник. Это была маленькая комната со столом и двумя стульями. На столе Сергей увидел устройство коммутатора, пепельницу, пачку сигарет и сверкающую металлическую зажигалку. Чиновник смотрел в окно – на карнизе, спасаясь от дождя, ежился старый голубь.

- Присаживайся, - сказал чиновник, поправил галстук и улыбнулся, обнажая прокуренные зубы. – Меня зовут, допустим, Антон Павлович, и мы располагаем весьма малым кусочком времени, хотя, в твоем случае, время – неопределенная и относительная величина.
- Я твердо всё решил, меня не нужно отговаривать, - выпалил Сергей.
- Почему ты решил, что я буду тебя отговаривать? – вновь улыбнулся чиновник. – Это не входит в мои обязанности. Если ты пришел по собственной воле, значит, сделал осознанный выбор. Всё, что я должен сделать – ознакомить со стандартной процедурой, убедиться в твоей решимости, проследить за тем как ты покинешь наш мир, и вызвать команду уборщиков для утилизации тела. Всё просто.
- Тогда давайте поскорее закончим, - сказал Сергей, - что я должен подписать?
- Ничего не нужно подписывать. В моем кабинете нет бумаг, нет компьютера, нет копировальных машин. Ничто не должно отвлекать нас с тобой от важного дела, ты сам понимаешь, что следующие пятнадцать минут будут очень значимыми для тебя. К тому же, подпись мертвого человека – это просто следы чернил на бумаге. Ни больше, ни меньше.
- Если я в самый последний момент передумаю? Бывает такое?
- Конечно. Бывает. Но потом придешь опять. Понимаешь, это счастье – выбрать момент смерти. И это счастье дарит тебе государство абсолютно бесплатно. Ты можешь возразить, упомянуть о том, что каждый человек имеет право умереть в глубокой старости. Сергей, это миф. Людей много, мы размножаемся как тараканы, а вот успеха добиваются немногие. Ты его не добился, и теперь сидишь передо мной. Только не обижайся, ладно? Успешные люди не думают о смерти, они постоянно заняты. Я вижу сорокалетнего уставшего, разочаровавшегося человека, он не хочет заниматься тем, чем он каждодневно занимается, а через десять лет он станет развалиной, будет нуждаться в помощи общества, не так ли? А легко ли быть иждивенцем, неудачником, и получать все жизненные блага в виде пайка в пластиковых коробках с государственными печатями?
- Нет, - прошептал Сергей.
- Любой жизненный путь оканчивается совершенно абстрактным понятием – смертью. Но, смерть - элементарное прекращение жизненных процессов. Что лежит за порогом смерти? Сложная тема. Нам кажется, что мы вечны. А потом приходит старость, она дарит больницу, обезболивающие препараты, белые потолки, немыслимые страдания. Наше правительство нашло другой выход и ты, узнав об этом, принял решение посетить нас и воспользоваться легальной возможностью гражданина нашей страны – возможностью умереть той смертью, которая тебе наиболее предпочтительна. Мы – те, кто препровождает тебя в страну фантазий.
- Как вы это делаете? Я искал информацию, но ее нигде нет. Говорят о том, что людей помещают в газовую камеру, спрашивают о последнем желании, а потом впускают газ. Есть сведения о том, что делают укол. Человек засыпает, во сне у него останавливается сердце. И в первом и во втором случае людям кажется, что они находятся в том мире, о котором всегда мечтали, и они уходят счастливыми.
- Газовые камеры остались в прошлом, - возразил Антон Павлович. - Сейчас все гораздо проще. Наука развивается. Ты говоришь мне о желаемом моменте смерти, я осуществляю твое желание. Ты хочешь умереть от глубокой старости, окруженный плачущими родственниками? Или получить пулю в сердце на трибуне перед глазами многотысячной толпы поклонников? Быть может, ты всегда желал погибнуть в бою и вознестись в мифическую Валгаллу? Или отправиться в Ксанад? Есть такие строки:

В стране Ксанад благословенной
Дворец построил Кубла Хан.

- Кубла Хан?
- Монгольский хан, завоевавший Китай, он жил несколько столетий назад. Кубла Хан был коварен и хитер, поработил соседние страны, создал огромную империю, построил дивный дворец, который был подобен райскому уголку. В стихе есть и такие строки:

Где Альф бежит, поток священный,
Сквозь мглу пещер гигантских, пенный,
Впадает в сонный океан.

- Я бы хотел попасть в детство, стать маленьким ребенком, и, засыпая у матери на груди в тепле и покое, расслабленно пройти сквозь ворота смерти. Но тот вариант, что Вы предлагаете, мне тоже нравится. А каким образом создается иллюзия путешествия в Ксанад?
- Еще со времен существования нацистской программы «Т-4» государственные мужи начали задумываться о том, как сделать смерть наиболее легкой для людей, представляющих собой ненужный для общества балласт или для тех, кто по каким-либо причинам больше не хочет, а иногда и не может жить. Таким гражданам делали инъекции воздуха или сильнодействующих ядов, травили их в газовых камерах «Циклоном Б». Смерть была мучительной. Позже начали давать люминал и морфин-скополамин. Человек засыпал и умирал во сне – это натолкнуло ученых на мысль о том, что смерть, являясь физическим процессом, может приобрести некую эстетику, если так можно выразиться. Подумай сам, в любом случае, уход из жизни ждет каждого, и почти всегда он сопряжен с лишениями и неудобствами для окружающих. Не лучше ли кануть в вечность счастливым человеком? При этом, не доставив проблем близким людям? Верно?
- Верно, - ответил Сергей.
- Смертельные инъекции применялись и при казнях осужденных. Это был трудоемкий процесс, требующий участия большого количества людей. Вводилось три раствора: первый погружал в неподвижное состояние, второй препятствовал работе легких, третий останавливал сердце. Человек печально покидая бренный мир - испытывая боль и ужас.
- Мне неудобно Вас перебивать, но как уйду я? – нетерпеливо спросил Сергей. – Мне тоже будут что-то вводить? И как я увижу дворец Кубла Хана?
- Не торопись, сейчас ты все узнаешь, - ответил чиновник. – Мы говорили о поиске легкой и счастливой смерти. Об отторжении того окружения, где у тебя нет друзей и единомышленников, о побеге из социума, выталкивающего тебя в лодку Харона. О том, что, умирая, можно попасть в иные места, подобные следующим строчкам:

На десять миль оградой стен и башен
Оазис плодородный окружен,
Садами и ручьями он украшен.

- Красивое место, не так ли? Ты путешествуешь по великолепному сверкающему пространству, гуляешь в садах, купаешься в чистом источнике.
- И кто знает, а вдруг ты действительно попадешь в такое место или останешься в объятиях последней фантазии навсегда? Я не силен в высоких философских рассуждениях, я скорее техник. Простой служащий. Если ты в данную минуту изъявишь желание беспечально улететь на небо, я провожу тебя. Откажешься - мы расстанемся, ты уйдешь и вернешься вновь; как я говорил ранее, практически все приходят обратно.
- Так хотят умереть? Таких как я много?
- Много. Больше чем ты думаешь. Огромную роль играет и любопытство – как же отправляют в бесконечность из райских кущ?

В нем фимиам цветы струят сквозь сон,
И древний лес, роскошен и печален,
Блистает там воздушностью прогалин.

- Разумеется, мы не даем никакой информации о методе. Нам не нужны подражатели, мы против обсуждения подробностей в прессе, любое движение против добровольной эвтаназии в нашем учреждении – опошлит суть идеи, унизит её подвижников. А мы – государственные служащие.

- В нем фимиам цветы струят сквозь сон, - мечтательно сказал Сергей.
– Я прошу Вас осуществить мой уход как можно быстрей. Я хочу попасть во дворец Кубла Хана.
- Хорошо, тогда приступим. Ты будешь в восторге.
- Сигареты на столе – последнее желание? Краткое наслаждение перед смертью?
- Нет. Это часть способа. Закуривай. Вот зажигалка.
Сергей прикурил и глубоко затянулся.
- А если кто-то не курит? Что вы делаете в таком случае?
- По-разному бывает, - уклончиво ответил чиновник.
- Когда же начнется сама процедура? Меня проводят в специальный кабинет?
- Процедура уже началась. В сигарете, которую ты сейчас куришь, содержится секретное вещество на основе эфедрина и кониина - яда, убившего Сократа. Если брать во внимание свидетельство Платона, Сократа убила не цикута, а алкалоид растения болиголова - кониин. Он вызывает безболезненную и легкую смерть. С первой затяжкой ты все ближе и ближе будешь к воображаемому месту, эфедрин поможет тебе полностью представить мир Кубла Хана, кониин незаметно тебя убьет. Кури и вспоминай стих, что я читал тебе. Одной затяжки достаточно для ухода, остальные только усиливают воображение. Ты уже в пути, и назад не вернешься.
Сергей не ответил, он задумчиво смотрел на сигаретный огонек.

Чиновник вновь громко продекламировал:

Но между кедров, полных тишиной,
Расщелина по склону ниспадала.
О, никогда под бледною луной
Так пышен не был тот уют лесной.

- Пышен был уют лесной, - повторил Сергей.
Закрыв глаза, он раскачивался на стуле.

Антон Павлович встал и подошел к окну. Некоторое время он наблюдал за пеленой дождя и мокрой птицей. Потом вернулся к столу, вытащил из кармана пистолет и прострелил Сергею голову. Нажав кнопку коммутатора, чиновник приказал:
- Забирайте труп. Оформите как обычно: счастливая и спокойная смерть, гарантированная государством. Улетел на крыльях воображения. Это был последний на сегодня. Я покидаю пост – меня ждет семья, на улице сильнейший дождь, не хватало еще и простуду подхватить. Завтра приду пораньше, будет тяжелый день.

Он вытащил из лежавшей на столе пачки сигарету, щелкнул зажигалкой и покинул кабинет. Чиновник медленно брел по коридору, жадно курил, и, глядя на тусклые мигающие лампочки, устало бормотал:

Какое странное виденье -
Дворец любви и наслажденья
Меж вечных льдов и влажных сфер.
Дворец построил Кубла Хан.

В рассказе используются отрывки из поэмы С.Т.Кольриджа "Кубла Хан, или Видение во сне" в переводе К.Д. Бальмонта.