Эх, а разнесёт же душу, вырвет будто с самого нутра-утра какую чеку да пораспустит же вокруг дичайшее блаженное предчувствие... О том, что взрыва-то не будет, что впереди одни восторги и перманентное кружение – об этом знаешь только ты – ты, непредсказуемо-шипящая граната! Вот и подскакиваешь то и дело со щастия – своего, тебе лишь ведомого – да смакуешь рвущий навстречу роскошный ветер! Ибо што есть дорога на Малороссию, как не ветер, сгоняющий звёзды, чтоб выстелить их под тобой в ковровую дорожку, да не ты, кумулятивным зарядом вспарывающий Млечный Путь?! Да не Ты, обласканный светилами, кои, расступаясь, давают ход тебе прямо по небу?!
Вот и ниспрощаешь царственно тем глупым приземлённым огонькам, что от ничтожности своей и немочи лупят-слепят тебе навстречу... Вот и облетаешь шутейно-упоённо, презрев дистанции и разделительные полосы, – слева, слева, по встречной прямо – этаким горящим-белоснежным, великодушным ястребом – селёдок всяких жутких да доходяг-акул, накрываешь заодно и поджарых и широких, и лупатых и горбатых, и глазастых и вислозадых, и даже плавунцов, и гробов и крузаков и кубиков... ну, а всякие коровы, зубила-осьмёрки, крокодилы-бэшки, брички-бочки, трёшки-пятёрки-копейки, тачанки-невелички, жуки, жучки и клопики и прочая и прочая иная поезжалая тварь, что ни попадётся пред твоим огненным невидящим копытом – всё просто р-разом, длин-н-н-н-ной вереницей – остаётся далеко сзади и – справа, справа, на полях истории.
А жутко ж – вдруг как вот бахнешься с кем в лобешник! (Но это вряд.) Так вот и перемигиваешься со встречной полосой – ал-лё, успеешь? – Да уж успею. Но чуем вдруг нутром, там так дают по тормозам – а мы всех подрезаем справа…
Нет, а какой русский не любит вообще быстрой езды?.. Его ли душе, стремящейся закружиться, загуляться, забить на всё – его ли душе не любить её?! Очнувшись этак под рассвет, не нашептать ли тебе-ещё-спящему как раз вот это, это, что-то восторженно-чудное?.. Чтобы вскочил ты неслыханным бодрячком да и положил вдруг на любимую работу... да забросил высоко с балкона корпоративное удостоверение... да и урнировал галстук в крапинку от Ферре, что вечером ещё отпарил... да собрался вмиг, не позабыв про летнюю косметику, про миксер и гитару... да и защёлкнул бляшки на голубых штиблетах Шэллис, весь озаряся в зеркале уже восторженной улыбкой – на дорожку...
И вот, кажись, неведомая, неистовая, неодолимая сила подхватила тебя на крыло к себе – и сам летишь, и всё летит: летят километры, летят, пооткрывавши рты, накрахмаленные гаишники, гудят навстречу тупые озабоченные фуры, наскакивают с обеих сторон шеренги непременных голобабных полотенец, кастрюлек разномастных да мешков с кукурузными хлопьями...
Какие там Тула – Орёл – Курск! – одним махом-вздохом ты из Москвы да на белгородской окружной, что стелется к Шебекину, и летит, летит вся дорога нивесть куда, и что-то жуткое заключено в той пропадающей зазывной дали, и нету объяснения сему убыстряющемуся мельканью, лишь к рёбрам второе дыхание подкатывает упоительно: У-краи-на, У-краи-на! – 15, 10, 5... – и только небо над головою, да заевшая в голове неясная шалая мысль, да беспричинно светлое в сердце ощущение кажутся недвижны…
Какие там таможни, наш ли удел – взмыленная очередь, пересуды о бензине да о ментах, да о километровом хвосте на КПП?.. Наша ли участь – выслушивать байки угодничающих пограничных менял: наш, вишь, совсем гэкнулся – ДАИ сёдни с утра отменил, всё свободно, так меняйте у нас, хлопцi, дальше ж столько не дадут, а это, ну и тачка у вас, сколько же ж такая стоит?.. а прёт?... а рвёт?.. а жрёт?! – Стоп, стоп, господа! Подобных общих мест ли ради затеяны непутёвые сии заметки? Кто до конкретики любитель – так наберите в Яндексе – и откроются вам вдохновенные опусы автотуристов. Внезапное литературное озарение обязательно сосредоточит малоискушённое, но искреннее перо на детальном отчёте о прохождении границы, кой неизбежно обратится запоздалой филиппикой по адресу таможенника...
Не по пути нам с приземлёнными нашими попутчиками. Перепорхнём-ка через цепь авто, ото всего от этого подальше – на длинной тысячерублёвке, засунутой в потнючую ладошку, а процедуру оформления, столь культовый для путника момент, почтём вообще за пошлость, недостойную рассказа.
Нет-нет. Не по пути нам. Ибо што есть вообще для нас – Малороссия?.. Скажем, летом? А?! Шо не видали мы там?
Али не оступались мы сотни раз на неловкой морской гальке, не сплёвывали семечками на асфальт заштатных набережных?.. Не застревали во степи с полным баком разбодяженного АИ-95, матеря последнюю заправку с гордым именем "Пiонер"?.. Не жалели немытых малышей, что с ручкою прижалися к обочине?.. Не костерили гривну, с каждым годом всё более безрадостную и пустотелую?.. Не вкушали холодного чебурека на пляже?..
Чего прёмся-то мы туда, господи?!!
Ан нет.
А вот прёмся. Расцветает южный вечер чудной предзакатной мягкостью, подсвечивает горизонт, насколько хватает глазу, ласковыми миражами, и удивлённо замедляет аллюры наш узконосый болид, рыская по ухабам да колдобинам на кривоватой пустынной дорожке...
Ковыляет навстречу нам бесхитростный приграничный городок и совсем не город уже, а мiсто! – а только сердце подскочило, да взвизгнули колёса, да взгляд напрягся по-особому, по-орлиному, понёсся по проулочкам, мимо коз-стрекоз да за окраину, через поля-леса к большой земле; там в юдоли-печали красавиц – кто скучает, кто в зеркало поглядывает, кто на танцули собирается, кто с подружкою прогуливается, а кто даже и с парнем любится – а всё одно: глаза, глаза у всех – у каждой большие такие, грустные…