***
Я выход искала из дедова сада
К клокочущей жизни, кипящей весельем,
Общеньем столичным. Навзрыд новоселья
Просила душа в скучный вечер осенний!
Но в спешке московской упасть -неизбежность!
Застольных бесед красноречье - пустое!
Вернулась... шуршать облетевшей листвою,
Смотреть облаков розоватую нежность...
Здесь запах увядшей листвы у перрона -
До боли родной – пахнет яблочным спасом,
Сосной и костром. И всевидящим глазом
Косится знакомая с детства ворона.
Я поздно прозрела. Но этому рада,
Что есть у души моей место уюта,
Что выхода нет из волшебного сада,
И что все дороги – от сюда до сюда.
ГЕРБЫ
В нашем Союзе – на хлеб не хватало,
Шли все колосья на герб,
Даже послушная ночь рисовала
Месяц, похожий на серп.
Герб у России – символ женитьбы!
Две головы у орла.
Ради любви нашей – жить бы да жить бы.
Жаль, что она умерла.
Каждый из нас – нерушимей Союза
И автономней грузин!
У изголовья – сидит моя Муза,
Ты – в своем доме один.
Все пережито, и боль позабыта,
Ангел устал за плечом...
Не придирайся: при чём тут гербы-то?
Ясно, совсем ни при чём.
Просто хочу до последнего стона
Жить в государстве одном,
Где на гербе – лишь стрела Купидона,
И президент – Купидон!
ЧАСТНЫЙ ДОМ
Деревянный частный дом.
Облепиха под окном
И черёмухи кусты.
Юрких ящериц хвосты -
В россыпь, прячутся пугливо.
В старый сад заходишь... Ты.
...Ты берёшь большой топор,
Крошишь мясо, рубишь ветки...
Раздуваешь ты костёр,
И дымище в небо – едкий...
Я смотрю во все глаза,
Я сама себе не верю!
...Приближается гроза.
Сквозняком открыло двери...
- Ты?
- Ну я. А кто ж ещё? –
Улыбнулся удивлённо.
...Листья катятся со щёк
У всезнающего клёна...
Звездоглазые коты
Хитро лапой умывались...
Я упорствую:
- Не ты!
Разве мы не расставались?!
Здесь размыта колея...
Как же ты ко мне проехал?
Утешаешь:
- Только я.
- Только он, - кивает эхо.
Камнепадами с души
Наземь сыпалась усталость...
Стала легкой - хоть пляши!
...Лучше б я не просыпалась!
РЕМЕСЛО
Похожа запятая на весло,
Вопрос кривой - на вешалку похожий.
Поэты не играют в ремесло!
Поэт в пылу себя повесить может
на знаке вопросительном! – «К чему?
Кто виноват? Что делать?» Без ответа
не оставляйте бедного поэта,
В ответе – Он, непросто жить ему.
Причастный к мелочам, гребет веслом,
Бросает восклицание как камень!
И каждое тире – открытой раной,
И в каждом слове под его руками –
Судьбы излом.
Рождённый мерить меркой неземной,
То создает – то рвёт планеты в клочья!
И просветлённый - рано в мир иной
Уходит, спотыкаясь многоточьем...
***
Мне приснилась базарная площадь.
Рядом был корабельный причал.
И в ряду зазывал шумных - тощий
Молчаливый торговец стоял.
Он мешки держал, горбились плечи.
Стало жаль его – что за чудак?!
- Что в мешке?
- Здесь любовь человечья.
- Сколько стоит?
- Возьми просто так.
Сердце – словно летело с откоса,
Словно чёрт на качелях качал!
- А в другом?
- Состраданье и слёзы.
- А цена?
Он в ответ промолчал.
И пошёл он к причалу косому,
где отчалили все корабли...
И мешок был один невесомым,
И другой – не поднять от земли.
***
Как неистовый поиск истины,
как бесценная сцена верности,
устремляются руки лиственниц
к небесам как молитвы девственниц.
Есть в деревьях такая жертвенность,
всепрощающий дух величия,
что своя ужасает ветренность
у подножья приюта птичьего.
Вот как в храме стою и жалуюсь
ей, вскормленной земными соками.
Помолись за меня, пожалуйста,
вечномудрая и высокая!
***
В небе – Бог, под окном – сирень,
В колыбели – малютка-сын.
Жизнь – занятная карусель,
Снова сделан виток один.
Я – кормящая мать, тружусь:
Покормить, поиграть да спать.
Ты прости уж, святая Русь, -
Недосуг мне тебя спасать.
Пока думает Дума пусть,
Поп поклоны кладет Кремлю,
Возрожденную Свою Русь
Я грудным молоком кормлю.
Музыка
Мажорное – лето, минорная – осень,
Весна – уже в марте – сплошные диезы!
О чём-то душа моя просит и просит...
И ей угодить – не мечтай! – Бесполезно.
Она ведь – по Млечным путям да в Туманность
Какой-то непознанной там Андромеды...
...А я – по плетЯм прошлогодней усталости
Хожу да ищу — Азы, бУки да вЕди...
...Бемоль, септаккорд –
получи недосказанность.
И ворон – с бельмом на глазу – глянь, уставился!
Господи, или мы мало наказаны?!
Музыка звёздная – марши и вальсы –
С неба бескрайнего – в сердце вливается -
И не услышать её – невозможно!
Мажорное лето берёт модуляцию –
в пропасть тоски!
...Так и ходишь – без кожи.
***
...Смотри, как зеркало становится окном
В ту неизвестность, где сплетенья тени,
Полет души и строгий окоем
Реальности. Два мира параллельны.
Никто тебе не скажет почему
Ты одинок в миру себе подобных.
Не спрашивай об истине голодных.
Запрись в своем бесхитростном дому
И ощути блаженство пустоты,
Незримо наполняющейся смыслом,
Когда с холодной вечностью на «ты»
Вдруг понимаешь – без особых выслуг
Любим – уже за то, что в мир проник,
Капризы тела исполнял умело,
Любим за то, что примеряешь лик
По образу, рисованному мелом.
Еще за то, что старые часы
И сердце – остановятся когда-то.
И пошатнут небесные весы
Две даты. Неподвластные две даты.
***
Неясного рода
Открылось мне странное зренье :
Чем хуже погода –
Тем лучше моё настроенье.
***
Азартно жизнь свою играешь –
Мажор, крещендо – жив вполне!
Я – западаю словно клавиш.
Ты – спотыкаешься на мне.
***
Небеса - не бес.
Небо - не Бог.
Так что же ты есть,
Бес-крайняя бездна?
Бо-жественный вздох?
***
И кровь и плоть,
И кров и плот –
Всем одарил меня Господь.
Оставлю кров, отчалю плот.
Остынет кровь – покину плоть!
***
Я хотела джинсы как у брата,
Я желала мамину помаду...
Говорил отец – тебе не надо,
Ты еще глупа и маловата.
Стало платье мне коротковато,
Жизнь – ещё короче оказалась.
Я купила джинсы как у брата.
А помада даром мне досталась.
***
Я с тобой разделю свежий хлеб и одежду,
Добровольно – печалью твоей заболею...
И достану со дна свои веру с надеждой –
И отдам тебе их. И в момент опустею...
И останусь одна – занавешивать шторы,
Сиротою – глядеть, как приблизилось небо...
И оттуда Отец – молчаливо, сурово
Даст мне новой надежды и тёплого хлеба...
***
А нить сплетётся в кружева
И расплетётся – в нить.
Куда деваться? – я жива,
И значит – надо жить.
Сижу – вяжу, гулять хожу,
Знакомства завожу...
Ужели я? Давно – не я...
Мне кажется – уже не я! –
Живу и не жужжу.
ЖЕНЩИНА-ПТИЦА
Женщин из породы Птиц
Можно перечесть по пальцам.
Перед ними звезды – ниц,
В ноги падая, ложатся!
Женщин из породы Птиц
встретить – редкая удача.
Странность духа, хрупкость лиц -
Неземное, не иначе!
Познакомиться с такой –
И везение, и мука.
Станет горькою разлука,
И неведомым – покой!
Для юнца в начале лет
Встреча с Птицей – роковая.
Удержать – надежды нет,
А расстаться – боль какая!
Все земные после Птиц
Подвергаются сравненью.
Но не спорят даже с тенью
От движения ресниц!
Отпустив - не отыскать,
А в неволе - не размножить.
Их ласкать не стоит тоже -
Сразу больно у виска.
Есть такие чудаки-
Жизнь положат - приручают,
Чтобы, дикую, с руки
Накормить ее печалью.
И мужи, царям под стать,
Бьются, силы не жалея!
Только надо Небом стать,
Чтобы властвовать над нею.
Просто надо Небом стать.
КОСТЮМ
Я помню маму... Тёмно-синий
Костюм и белый воротник –
Как будто голубь над Россией
Крылами острыми приник
К тревожной сини ледяной...
Я причитала: «Мама, ой!
Сними костюм, надень другой –
Юбчонку до коленочек,
И блузочку из ленточек!
Ты в том наряде – юная,
Не строгая-угрюмая!»
Но отвечала мама: «Нет!
Придёшь из школы – съешь обед.
Я буду в семь, не ранее.
Сегодня партсобрание».
...Мне сорок лет. Я не расту.
Мне впору стал её костюм –
Иссине-чёрный, шерстяной –
На мне сошёлся – как влитой.
И я надела... И лицо
В момент утратило беспечность.
И мой горящий взгляд свинцом
Бесстрастно устремился в вечность!
По радио запели гимн –
Я молча поднялась со стула
И враз – движением одним –
Все пуговицы – застегнула.
***
Мерцала ёлка. Падал снег.
И время сливками сгущалось.
Кончался год. Кончался век.
Тысячелетие кончалось.
Я не спала. Моя хандра
Из века в век за мной тянулась...
С нещадной памятью – одна -
К стене я молча отвернулась.
Навзрыд - с утра и до утра
Терзалась списками утрат,
...И вспоминала о тебе
Как о несбывшейся судьбе.
Я в полусмерти-полусне
Ненародившегося сына
Качала в люльке: вырастай!
...А люлька та была пуста.
Его по Звёздному пути
Искала – не могла найти!
Мой дух от боли изнемог.
Я видела, как плачет Бог.
...Снег. Падал снег едва-едва...
...Воскреснув в собственной квартире,
Я усомнилась, что жива.
Так всё иначе было в мире.
Случился день как высший дар.
Стучали ходики в передней.
И - давности тысячелетней -
Висел на стенке календарь.
***
Что тебе сделать? Борща? Зажарить леща?
Ты вот зачем приехал? Поешь – и прощай.
Сколько ты будешь мерещиться мне в других мужиках?
Ты прекращай мне это, ты прекращай...
Мы же в разводе скоро три сотни лет.
Помнишь ли повод? Ты сам захотел развод.
Что же покою, чёрт, от тебя мне нет?
Снишься раз в год мне... Снишься – зачем? – раз в год,
Как по часам – под Пасху. Мне завтра в храм
С мужем и сыном... Приснишься – испорчен день.
Вместо молитвы я думаю: как ты там?
Как бы у нас сложилось?... и прочую дребедень.
Не увлекай меня в наш параллельный мир,
Где не рождённых – тьма, не построен дом,
Нож не наточен, не сотворён кумир,
Только скелет хохочет в шкафу пустом.
***
Штопала колготки. Вязала пинетки.
Разливала варенье гостям в розетки...
Хотела всё изменить, закончив дела...
Достирала. Присела.
А жизнь – прошла!
***
Пройти вдвоём – от Альфа до Омега
И стать корнями внукам – как росткам.
От первоцвета и до горсти снега,
Рассыпанной по мужниным вискам...
***
Мир многохрамен...
с бесстрастностью Будды,
с жертвенностью Христа
взирает на зеркало прошлого,
отражая грядущее,
где шесть превращается в девять,
а зеро остаётся зеро...
яйцом становится лебедь,
а хлеб – зерном.