МОРЕ
Задымлённое до горизонта, то бурое, то сиреневое,
Со вспышками орудийными от вражеских крейсеров –
Море моей любви.
Непрозрачное с первых метров, то бурное, то спокойное,
С базальтовой чёрной трещиной, скрывающейся на дне –
Море моей любви.
Разговаривающее на литовском – языке колдуна Чюрлёниса,
С беззащитными городами на низменных берегах –
Море моей любви.
Я не выходил в море и в жизни его не видел:
Мой дом - за три тысячи миль, средь серых вороньих скал.
Море видел только во сне, что, впрочем, уже немало:
Зовущее и пугающее, взрывающееся от спички.
Море моей любви...
*****
А по ночам приходит серый кот,
Мурлычет песни, тычется в лицо,
И время, что стегает мир свинцом,
Стрелять из пулемёта устаёт...
И я не знаю – глюк или не глюк...
Мохнатый гений ощутим и зрим...
И мы с котом о чём-то говорим,
И смотрим на луны морозный круг...
Нам хорошо. Мы знаем наперёд,
Что нет роднее нас во всех мирах.
Рассказывает кот свои дела,
А я ему – как жил прошедший год...
Болтаем долго. Ночи в январе
Длинны, спокойны, вечности сродни...
Но - рассветает. Гаснут фонари,
А мы ещё не всё сказали, нет...
- Что ж, приходи ещё!
- Приду, приду...
- Я буду ждать...
*****
Вдали чернеют башни декабря.
Темно и сыро... Ветер гонит тучи.
Синдром похмельный дворника измучил.
Скорей бы снег... И снежная заря...
Порядком надоел уж этот год...
Метёт листвой, размокшей, посеревшей.
Приходит сон, неотвратимо вещий.
Блестит на тротуаре первый лёд.
Во сне – туманный сумеречный свет...
Аллея. Клёны, прячущие лица.
А на скамье – Булгаков? Солженицын? –
Нет, просто незнакомый человек...
*****
Братьев Кашириных плавно впадает в Труда,
Ну а Труда, соответственно, в Братьев Кашириных.
В городе дымное небо, и звёзды невидимы:
Светится лишь телевышки слепая звезда.
Стылая осень не знает, что делать со мной:
Вверх по Российской направить иль вниз по Российской,
Но, как всегда, приготовит расстрельные списки:
В этом году я не в них, хоть и болен зимой.
Этот диагноз впечатан в меня, как клеймо,
Впрочем, болезнь неопасна: я смог с ней ужиться.
Вновь расстреляют других злые вещие птицы,
Ну а меня облетят километров за сто.
Город, как море, и я в нём, как древний линкор:
Непотопляем, прошедши ремонт капитальный...
Снова звоню тебе. Ты занята. Всё нормально...
Переживу. Только ветер скользнёт в до минор...
*****
Корабль по теченью декабря
Уходит в вечер, в тень мохнатых елей.
Звенит предновогодним звоном север,
Блестят глаза весёлого зверья:
Волшебник поднимает синий флаг;
Мороз крепчает. Звери только рады:
Снега бездонны, падать в них и падать,
Загадывать желанья и урчать!
Случайно повстречавшийся лесник
Подбрасывает шапку в гулкий воздух,
Загадывает тоже, ибо можно,
Кому угодно можно в этот миг!
Корабль уплывает в полумрак...
Танцуют звери, Новый год встречая.
...Мы с лесником сидим за кружкой чая.
Молчим, но знаем – всё не просто так.
*****
Депресняк выжигает нейроны,
Атакуя по правому борту;
Половина нейронов от бога,
А другая, понятно, от чёрта.
И, понятно, дерутся друг с другом,
Так, что прячется кот под кроватью:
Воют рифмы февральскою вьюгой,
Словно это не дар, а проклятье.
А частенько и вовсе не рифмы:
Чёрте что, но живучая пакость!
Нет, не кровь, но гремучая лимфа
Бьёт струёй, тёмным силам на радость...
А, быть может, и светлым на радость:
Кто сказал, кто ответил, кто знает?
Может, чья-то премудрая старость?
Или чья-то всесильная стая?
Если честно, до лампочки это:
Одобренье... Неодобренье...
Вправо, влево, но творчества вектор
Всё ж живой, против долбаной лени...
Депресняк выжигает нейроны...
Бога, чёрта всё щёлкают пасти.
А нейронов чем меньше – спокойней...
...Дуракам улыбается счастье.
*****
По вечерам теряю разум...
Поёт в колонках Анне Вески.
Отбросив лет двенадцать сразу,
Строчу любимой смски.
А утром, каменно спокоен,
Смеюсь над чувственною бурей:
"Какая чушь! Гроша не стоит!
Ведь никого же не люблю я..."
*****
Была весна - апрель, двадцатые числа...
В огромном городе я увидел афишу -
Концерт такой-то звезды - 20 сентября.
Было смешно от сознания,
Что действие не состоится.
Ибо разве возможно, чтоб наступила осень?
Сентябрь... Октябрь...
Ведь это совсем из другой реальности,
Которая к нам не относится.
Апрель! И он будет вечно,
Разве, спустя две недели
Сменится маем, но
Май-то уж точно не кончится никогда.
И - понеслось, полетело время...
Афиши висели, и я проезжал
Мимо них каждый день...
...Сегодня - 19 сентября.
Осень запаздывает, тепло.
Небо синее-синее, и листопад
Даже не начинался.
Но в слове «сентябрь» мне ясно
Слышится «старость»...
Концерт состоится.
Завтра.
*****
Я живу в Забейносороговске.
Город больше Москвы и Лондона!
Его улицы - шириной в два Садовых кольца,
И ходят по ним великаны.
В центре города стоит памятник -
Памятник Динозавру.
В Забейносороговске запрещено
Строить здания ниже семи этажей.
Три тысячи тридцать четыре фонтана
В парках его просторных.
Радиовышка города моего
На шесть метров выше вулкана Везувий!
Городом правит властитель -
Великий Оранг Кинг-Конг.
Прекраснее нет города моего.
Нью-Йорки, Парижи - пыль, мелочёвка!
Единственный град-побратим
Великого города моего - арктический Диксон.
Забейносороговск и Диксон будут стоять вечно!
ИЗ РОДА АПОКАЛИПСИСА
«Ладу» стукнула «Тойота»,
А «Тойоту» сзади – «Опель».
В «Опель» врезался «Фольксваген»,
А в «Фольксваген» сам «КаМАЗ»
Въехал – жуток, дымогарен,
Ибо был раскочегарен,
Ибо ехал километров
Он под 80 в час.
Искры брызнули фонтаном,
Матом выругался пьяный
Шоферюга из «КаМАЗа»,
Бросил фуру, в лес рванул.
Загудело пламя басом,
И запахло жжёным мясом -
Ухмылялся из кострища
Сам ужасный Вельзевул.
Три пожарные бригады
Воевали с этим адом,
Но примчались поздновато –
Тот, кто мог – тот спасся сам.
Всё распалось, испарилось,
Расползлось и обнулилось...
...Через день на свалку трактор
Вывез обгоревший хлам.
ОРГАНИЧЕСКАЯ ХИМИЯ
Наливай-ка в стакан ты этил-меркаптан,
Самогону он брат, их родитель - этан.
Раствори анилин, не забудь триптофан -
Эликсир для душевных получится ран.
Принимай натощак по утрам-вечерам,
Запивай керосином. не веришь? - я дам...
Думай строго при этом про капролактам,
А не то ненароком окажешься "там".
*****
Ровно одиннадцать лет назад
Она мне сказала «нет».
Как и сегодня, была жара,
Как и сегодня – снег
Яблоневый, летел в глаза,
Розовый и живой,
Как и сегодня, была гроза
С молнией шаровой.
Ровно одиннадцать лет прошло,
Уж ничего не жаль...
Что это вдруг на меня нашло?
...Это смеётся май...
Просто смеётся май...
*****
Солнце вышло из облаков,
Раскалило воздух до двадцати восьми.
Май заглядывает в окно,
Не даёт вчерашней глупой любви остыть.
Только всё-таки, то – вчера.
Новый день, новый месяц и десять раз новый год,
Вместо озера слёз – гора,
Вместо пустоши – город, вместо города – дым болот.
Мир – огромный калейдоскоп...
Украина, Россия, Америка, ураган...
На задворках любовь живёт,
Иногда поднимает голову, иногда...
ЦИКЛОН
Осень перекрасилась в блондинку,
Поменяла паспорт на гренландский –
Мокрый снег к утру засыпал город,
И к полудню стало минус восемь...
Осень стать решила «креативной»,
«Хлопнула» для верности абсента –
Закружились в пьяном снежном танце
Тысячи авто, ломая кости...
Осень в исступлении смеялась...
Плыл пред нею сонм галлюцинаций...
Падали на гололёде люди,
Проклиная злой погоды козни...
Осень, блин, челябинская стерва!
Тучи снега, клочья ржавых листьев!
Осень думала: «Я всех сильнее...
Не махнуть ли мне за Каспий, в гости...»