Ты помнишь!..
Я часто возвращался в те места,
Где - помнишь - тонкий луч, смеясь, светился,
Где серый день осенний заблистать
Умел для нас двоих, и, будто птица -
Серебряным крылом, скрывала явь
Всё чёрное, ползущее - представь!..
Представь, как нам с тобою хорошо,
Как несравненно чудно, славно было...
Как сказочник под Новый год пришёл,
Такой смешной, но всё же очень милый!
Как ты смеялась... Ветрами трубя,
Смеялось небо, глядя на тебя...
Мы шли по синему спокойствию в леса,
Где розовел январь пушистым блеском,
Морозно было, слёзно, и в глаза
Друг другу мы смотрели долго... С треском
Слегка качались сосны... Январи
Чудесные Господь нам подарил!
А лето... не забыла ты его,
Оно ведь тоже нашим было, лето!
Сиянье красок, звуков торжество.
Скажи, ты помнишь, помнишь ли вот это:
Мы за грибами шли в такую рань
В дремотную лесную глухомань!
Еловый август тёмной стороной
По мшистой чаще шёл за нами следом,
Слегка вздыхая мятной тишиной,
Окутав лес туманным парким пледом...
То мухомор, то белый гриб, то груздь
Рассеивали будничную грусть.
Ты помнишь - иволга пытала тишину
Сырых лесов, где мы с тобой гуляли,
Свирелью времени, аккордами минут,
И мир - то золотым, то ярко алым
Врывался к нам в сердца, струясь вином
По венам, обжигая счастьем, но...
О чём же я!.. ведь было лишь два дня:
День-гробовщик и подлый день-убийца.
А между ними - чья-то воркотня,
Которая нам даже не приснится!
Но день-убийца - как же он красив,
Налил нам яд, о прочем не спросив.
Он в зеркалах печали отражён,
Тот день, далёкий, чувственный, забытый
И памятью от сердца отлучён.
Потерян в пустоте лихих событий.
Лишь иногда по снегу жёлтый луч
Зимой гуляет, ярок и певуч!..
Уже двенадцать долгих лет...
Уже двенадцать долгих лет
В меня струится непогода
И горе вычертило след
За счастье купленной свободы.
И я ничей, и ты ничья,
Но воля к прошлому сурова,
И в царстве майского луча
Цветёт душа; и снова, снова
Я говорю лесам: скорей
Пропойте песни золотые
Под шелесты календарей,
Под чувства ясные, простые!
Какой ещё певучий звук?
Какая млеющая нота? –
Симфония былых разлук?
Соната птичьего полёта?..
И говорю себе: замкни
Контакты долгих ожиданий.
В леса озябшие взгляни
Очами будущих страданий:
Невыразимое людьми
Протяжное земное горе –
В осенней тягостной любви
С огнём бессмертия во взоре!
Ноябрьский сонет
Чернильная печаль ноябрьской ночи
В озёрную пролита тишину,
И небеса молчаньем звёзд пророчат
Земле - дремоту, лесу - седину.
Осенний поздний час, унылый очень.
Волками чувства воют на луну.
Гуляют сотни, тыщи одиночеств,
И каждое зовёт свою весну...
В такие миги ясно различимы
Нелепости житейской пантомимы,
В которой даже лучшие друзья -
Не более, чем просто лицедеи.
И лживы все мечты и все идеи.
Но верная одна: скорбеть нельзя!..
Ночное дитя...
Твердеет булат ножевого заката
И красные искры летят,
Где молотом вечер куют бесенята,
Пугая ночное дитя.
Оно выбегает из дома, и страхом
В глазах его север стоит.
Становится прошлое пылью и прахом,
Сгорая, как метеорит.
Лесной стороною, где факелы блещут,
Как призраки ранней весной, –
Дитя убегает, где старые вещи
Наполнятся вновь новизной.
Где в каждом предмете: в сучке ли, в траве ли
Скрывается будущий день
И ангел играет на горней свирели
И бродит рассветный олень.
Где в ржавые топи и хлюпкие кочки
Скрывается полк бесенят,
И солнце в багровой туманной сорочке
Смеётся, и блики звенят...
Дитя засыпает под старою елью,
И сны о нездешних мирах
Пугливой и лёгкой осенней метелью
Рассеют прошедшего прах!
Дорогие мои!..
Это всё очень больно, родные мои.
Эта жизнь... эта смерть... очень больно!
И о чём бы ни пели весной соловьи –
О разлуке ль, о счастье с любовью, –
Всё равно это больно, поверьте же мне!
Нестерпимо и невыносимо
Понимать, как уходят года в тишине,
Сколь не вечны и вёсны и зимы!
И звучит белый день, как молчанье моё,
И безмолвствует ночь, как рыданье.
Заунывные песни поёт и поёт
Накопившее силы страданье.
Потому что так много того, что нельзя,
Потому что так многого мало.
Вот и песни уж нет! Вот и кончилась вся!
Дорогие! Мне вас не хватало...
Светящееся время
Светящееся время со мною говорит
О сказке сентябрей, сверкающих и горьких,
О том, что в небесах сгорел метеорит
Веселья, и тоска уселась на пригорке.
Глаза её грустны, и смотрят в пустоту,
В болото серых дней, заброшенных, пустынных.
И, глядя на неё, я чувствую тщету,
Как чудеса в сердцах, подобно льдинкам, стынут.
А сонная тоска мотает головой,
И волосы текут сентябрьским листопадом,
И мир, такой смешной, нелепый и живой,
Становится как дым печей земного ада.
Светящееся время вдыхает этот дым,
Вздыхает тяжело и кашляет надсадно...
Но все, кто был с бедой – уходят от беды.
А кто – с победой был – берут беду обратно...
Что не делится на три...
Час закатный. Фонари
Пьют настой сентябрьской ночи...
Что не делится на три –
Кажется, мешает очень.
Ты, подруга, не гляди –
Что в углу и мрак, и пусто.
Так же, как в твоей груди –
Там живёт шестое чувство.
И настойчивость моя,
И твоя скупая злоба –
Свет лучей небытия,
Где пребудем скоро оба.
А пока ты не дели
То, что нА три не делимо,
И, быть может, Зло Земли,
Скорби – пронесутся мимо!
Потому что в час, когда
Фонари лакают темень,
Легче кажется беда
И стремительнее время.
И молчание зари
Правит мыслями твоими:
Что не делится на три –
Разделимо меж двоими!
Земные миры
Когда я тихо восходил
К осенним дням, к тоске востока,
Я нёс веселья ком в груди,
И забывал, сколь одиноко
Мне было в росных вечерах
Едва остывшего июля,
Когда в придуманных мирах
Миры земные все уснули.
Теперь, когда в тоске восток
И жёлтый воск разлит по свету,
Читаю прошлых дней листок,
В котором слов о счастье нету,
И снова, снова восхожу
К пустотам осени бессмертной,
К цветному листьев мятежу,
Ко временам, густым, инертным.
В них просыпаются миры,
И улыбаются в дремоте –
Земные скорбные дары
Из духа, чувства, крови, плоти!
И никого, и ничего...
И никого, и ничего.
Но даже если был бы кто-то –
Мы б не заметили его,
Найдя вокруг одни пустоты.
И если завтра – торжество,
А послезавтра – злые скорби,
То нам то с этого – чего? –
Мы – звук, неслышимый в аккорде!
И ты – отсутствие моё,
И я – отсутствие твоё же
Там, где струится бытиё
Кипящим оловом по коже.
Там, где бушуют времена,
И, подчиняясь им, пространства
Дают событьям имена,
А нам с тобой – непостоянство...
Весна. Акации. Мечты.
Предчувствий призрачные знаки –
К чему? –
Скажи хотя бы ты,
На Сердце Болевая Накипь.
Но – тишина... а в тишине,
В дымы одето и в туманы,
Идёт забвение ко мне.
Болят невидимые раны...
И так всегда, и так везде –
И я, и ты, мой друг далёкий –
И на Земле, и на звезде
Полны отсутствием жестоким!
Ожиданье
Ты пришла ко мне во сне,
Черноброва, темноока,
А в осенней тишине
Тихий голос одиноко
Пел о том, что мы с тобой
На Земле не повстречались.
Протрубил ветров гобой,
И две светлые печали
На стекло осенних дней
Вдруг расплакались дождями,
Прикоснувшись к тишине
Непривычными тенями...
И глядело в полутьму
Сквозь туман осенних далей,
Оказавшись ни к чему,
То, чего давно мы ждали.
То, что нас соединить
Так старалось, но напрасно,
И плескало в злые дни
Нам с тобой мечты о страсти.
Что хотело вырвать нас
Из проклятий одиночеств,
Но погас последний час –
Стало страшно,
Слишком...
Очень!
И, земной кончая бег,
Наше пестуем страданье.
Будь же проклято навек
Ожиданье, ожиданье!..