Не птица я, а крест живой...
Воды Севана,
утоляющие жажду звезд и богов,
пили из моих глаз
и становились зеленее.
Ты обнимал меня,
а мне хотелось умереть:
блаженны в грядущей жизни
умершие в миг любви...
«Ты и я временно бессмертны», -
шептал ты,
и повторяли волны.
От восторга вскидываю руки –
Не птица я, а крест живой...
***
Разговаривать с Тобой,
Горой,
Небом,
дразнить орлов,
засыпать под журчание вод
и сомневаться –
ты был
или
не был,
и камень держать,
как желанный плод.
И погрузиться в былое сиротство,
расхлябанность неба,
сердечный порок.
И оправдаться
врожденным юродством,
и снова поверить в то,
что ты Бог.
***
хочу
вино
окно
тебя
луну
и неприлично близкий дом напротив
в котором отрицает муж жену
устал он но желает свежей плоти
и Азнавура «Вечную любовь»
хочу
и запах сигареты с темного балкона
и прижиматься к твоему плечу
хочу
хочу
и слушать карканье
встревоженной
ночной
вороны...
***
Босиком...
Бегать босиком...
Бегать по утренним холодным травам,
Когда Илюша в воду бросил ледок...
Бегать до ломоты костей,
А потом пить горячий чай из отцовской чашки
И кутаться в старое байковое одеяло с мишками...
Этот август прошел как призрак -
Я не оставила зарубку на косяке родного дома...
***
Все бы идти и идти к тебе. И не дойти...
Чтобы ночи потом просыпались стихопадом.
Чтобы ты остался девственным в космосе моего мозга.
Чтобы сердце осталось наполненным трепетом предвкушения.
Не дойти...
И от отчаяния давить лужи с сумасшедшим поэтом,
разбрызгивая уставшее от жары ереванское небо,
и обливаться соком солнечных абрикосов,
и стряхивать божьих коровок,
с невинным бесстыдством тварей предающихся любви на моем лице...
Все бы идти и идти к тебе.
И не дойти...
***
с тобой –
поцелуй на цыпочках
на пределе жизни в стратосфере
и так славно быть дурочкой
с глазенками, в которых «я верю»
у Арарата
на абрикосовой дудочке
кровится не наша песня
за деревянной дверью
спрячусь от поднебесья
в яме глубокой
свернусь клубочком
умолчу слова
не ведущие к счастью
отныне
у Арарата твои глаза
я затихаю
и – точка...