Момент
Я сижу на скамейке,
А ветер щекочет ресницы -
Тот далекий момент
Через время мне снится и снится.
За теплицей на солнце,
Где пахнет росой и травою,
Чуть лохматой и сонной,
Я рыжей кручу головою.
Слышу утро и звуки,
Как дом просыпается. Лето.
Топот чей-то и стуки.
Земля под ногами нагрета.
Я сижу беззаботно,
А кот наш обходит владенья.
Чувство детской свободы -
Без мира из фальши и денег.
Этот сладкий момент,
Что из детства, мне снится и снится.
Словно лучик во тьме
Или перышко сказочной птицы....
Не вернуть, не позвать...
И в то время мне не возвратиться.
Там бурьян да трава
Да застывшие в памяти лица...
Наотмашь
Здесь дождь колошматит по стенам домов,
Наотмашь и нАискосок.
И снежные насыпи темной зимой,
И ветер морозит висок.
Здесь люди живут от темна до темна,
Здесь давят на горло долги,
И небо такое, как будто стена,
Стоит, накренившись. Ни зги.
В квартире на кухне, где чай на столе,
Нахохлились муж и жена.
Нехитрые блюда и ломаный хлеб,
Да стопки на все времена.
Штаны алладины с поездки в Гоа
И вера вернуться в тот рай.
Как гулко болит и гудит голова,
- Ну, что же, жена, наливай.
Мы выпьем за то, чтобы вновь океан
Нас ветром соленым обдул.
Да нет же, возьми вместо стопки стакан...
За счастье и в этом году!
Сурова нелепа Россия-страна,
Наотмашь и нАискосок
Колотит. Да к черту такую, да на...
А годы бегут, как песок...
Индийской мечте
Закачается тополь за сизым окном,
Думы снова шарахнутся по темноте.
Ты забудешься тем переменчивым сном,
Где поет океан об индийской мечте,
Вперемешку полярные вечные льды
И желание в холод, уткнувшись, молчать.
Сколько выпито будет вина и воды
До прощального звяканья в двери ключа.
Это как проведенная в завтра черта -
Задохнуться и грудью рвануться в прибой,
На ладони в песчинках минуты считать
И смотреть, как заходит полуденный бог
За плечо горизонта. Шумит океан,
Отступает лениво, раздев догола,
Сонный берег лагуны. Чадит фимиам
На дороге до солнца у склонов Гоа.
Мы будем ждать чуда
Зашторены окна, прическа у мамы, как веники.
Колотится сердце, ну как же родимой помочь.
И папка смурной, запакованный в верные треники,
С глазами, что кролик - не спал у постели всю ночь.
А мама лежит и все смотрит на время рассеянно,
Когда в домофоне откликнется скорой приезд.
В квартире повисло тоскливое что-то осеннее,
И давит беспомощность или волнения пресс.
Стоит под салфеткой тарелка с котлетой вчерашняя...
А я ведь их помню, как бегали лыжной тропой.
И мама моя, кареглазая и бесшабашная,
И папа с глазами, как небушко, мой до сих пор.
Я пальцы скрещу и считалочкой эники-беники
Болезни родителей вышибу вон из игры.
И маме в прическу завью непослушные веники,
А с папой игрушки достанем и ком мишуры.
Мы будем ждать чуда, и я загадаю желание.
Игрушки на елке еще из советских времен.
Забудем лекарств пузырьки и чудные названия,
И папа топтаться под музыку будет, как слон.
О крыльях
Жил на свете, как и все, обычный,
Замудреный веком человек.
На работу он ходил привычно,
Радовался солнцу в синеве.
Среди быта вязкого засилья,
Не желая делать эпатаж,
Прорастали сомкнутые крылья
Сквозь зеленый ветхий трикотаж.
Что творится с ним, не понимал он,
Только ночью беспокоил зуд,
Ведь забот без этого не мало:
Деньги, дом, и сыновья растут.
А над ним распластаное небо
Все кричало ночью через сны.
Космонавтом, летчиком он не был,
А лечил и помогал больным.
Сыновья с годами подрастали,
И солидным стал отцовский стаж.
Потянули сказочные дали,
И прорвали крылья трикотаж.
А навстречу солнце светом било,
Над землей беззвучно тень плыла,
Распахнув сынов окрепших силы -
Две опоры, два больших крыла.
У тебя
У тебя каждый месяц гудят поезда,
И набор переездов-разлук.
Беспокойство, работа, забот лабуда,
И жене позвонить недосуг.
У тебя раздраженье: сидишь на мели,
Теснота и орущий сосед,
Проплывают все мимо мечты корабли,
А пристанут – тебя дома нет.
Раз оглянешься, годы что тот караван:
По пустыне и хочется пить.
Снится часто ночами у дома трава
И петух на завалинке спит.
У тебя каждый месяц гудят поезда,
И набор переездов-разлук.
Только знаешь, что если случится беда,
Есть, с кем горе делить и хулу.