***
" У тебя на каждый вечер
хватит сказок и вранья."
Павел Васильев
Не сурьми бровей, родная!
Хоть я набожен, не глуп -
Вместо ада, вместо рая -
Приласкай и приголубь..
Надорви мои печали,
Огради меня от бед;
Будь - какой была вначале
Восемь долгих зим и лет.
Я зубами землю рою,
Крою матом тишину.
То в загул уйду с другою,
То к верёвке шеей льну.
То в Крещенские морозы,
Разбавляя водкой яд,
Псом бездомным - под гипнозом,
Всё гляжу на циферблат:
Час, второй - четвёртый, пятый...
Надоело! Хватит! Впрок
Ночь, достойная расплаты,
Пыль дорог сбивает с ног;
Отблевавшись, кружит рядом
С чёрной стаей воронья...
Вот и всё - дышу на ладан:
Хватит - сказок и вранья!
***
День груб, нервозен, обездвижен.
Сдружились с пылью ордена.
Взрывная терпкость спелых вишен,
Как лоб, к руке пригвождена.
Вгрызаясь в чувственную мякоть
С восторгом бешеным, готов
Конквистадор смеяться, плакать,
Пешком отправиться в Ростов,
В Солнечногорск, в Саратов к тётке,
В прохладный сумрак, в синеву -
Чтоб где-то там без слёз, без водки
Из сердца выскоблить Москву.
***
Татьяне КОСТАНДОГЛО
Среди прочих напыщенных львиц ты, бесспорно,
Выделяешься запахом кожи. Звук горна
Твоего - как набат, предвещающий - вскоре
Эту землю волной смоет в Чёрное море.
Я - которого страх грозным скрежетом стали
В предстоящем бою обезглавит едва ли;
Я, который познал вкус борьбы, запах крови,
Трепещу, когда ты сводишь тонкие брови.
Обескровлен, сражён, припечатан к веригам
Тихим голосом, взглядом пронзительным, криком:
Из тибетских пещер повылазив, Атланты
Твоим недругам рвут причиндалы и гланды.
***
Сквозь игольное ушко
Не пролезет верблюд?
Вы напрасно, старушка,
Раскудахтались тут
Круглосуточно (где-то
На просторах страны )
Сквозь отверстие это
Пролезают - слоны.
***
"Киев -
мать городов русских."
Ты нам, Киев, не родня.
Зверь - дурной товарищ.
Страх из жизни упраздня
В отблесках пожарищ,
Не поддавшись сатане,
Возле волнореза -
Будем помнить - как в огне
Корчилась Одесса;
Как под тяжестью грехов
Звери, душегубы
Баб, младенцев, стариков
Превращали в трупы;
Как в украинскую плоть
Подселяли бесов...
Пусть спасёт тебя Господь,
Мать головорезов!
***
Хватит дрыхнуть, хватит спать! Хоть ещё не утро -
Расколол вечерний сон колокольный звон.
Егеря почти в упор расстреляли Зубра,
Обложив его со всех четырёх сторон.
Кожу с мясом от костей отдирали, рвали
И бросали через стол злым собакам в пасть.
Бабы прыгали на стол, на носки вставали,
Позволяли на себе даже кофты рвать.
Хохот, топот, злобный лай – пьяная потеха
Водку вёдрами лила в рот дырявый... Вдруг
От трёхсотого стакана поперхнулось эхо,
И стальные топоры выпали из рук.
И заглох надсадный лай озверевшей своры,
Шлёт веселье пузыри аж со дна реки;
И, забыв про рудники, сбив со ртов запоры,
Развязали мужики злые языки:
«Пусть на Кронверкском валу захлебнёмся кровью,
Пусть в сибирских лагерях околеем - всё ж
Мы заткнём гнилую пасть светскому злословью,
Окунём святую ложь в старческую дрожь!
Титулованная мразь балуется раем.
Мы, под красный календарь, чтя Господень гроб,
Пашем, сеем, спины гнём, отдыху не знаем,
Да от злости зверю в лоб запускаем дробь.
Хватит дрыхнуть, хватит спать! Громом с колоколен,
Въевшийся в печенки страх, враз – под топоры!
Звонари, давай, давай! Не жалей ладоней!..
Тихо, бабы! Это ж вам не хухры-мухры!»
Бабы - в слёзы, бабы – в плач: «Ой, землёй могильной
Вас на Кронверкском валу забросают!»... Но
По дороге столбовой, по дороге пыльной
Без боязни мужики вышли за село.
Всё ж традициям верны мужики... К тому же
На груди рубахи рвать, чай, не привыкать...
Потоптались за селом в придорожной луже,
Погорланили и вновь – тишь да благодать.
Хватит, бабы, глотки драть! Не тяните жилы!
В равелине кровь со стен смоете не вы:
Звонари в блевоте спят кротки, как могилы,
Мужики в стаканах топят буйные умы.
Племя жалкое рабов, что вам клич Свободы!
Так и будете всю жизнь в страхе спины гнуть.
Взвыли трубы – егеря снова сводят счёты...
Вся надежда на авось да на как-нибудь.
***
Смирившись с бурною судьбой,
Подкармливая жизнь разбоем,
Ты был в стране своей родной
То отщепенцем, то изгоем.
Разбилось зеркало... Портрет -
В слезах, в цветах. Без аллегорий
Тебя, подследственный поэт,
Свезут в ближайший крематорий
Все те, кем твой нескромный лоб
Ещё вчера мог быть разрушен...
В России нужно сдохнуть - чтоб
Понять - кому и как ты нужен.
***
Н. РУБЦОВУ
Судьба, поэт, предрешена.
Признав в тебе единоверца,
Когтит - строптивая жена
Твоё взволнованное сердце.
Взрастёт победа на крови:
Увековечит встреча с бесом
Рождённую не для любви
И ставшую твоим Дантесом.
***
Ну, вот опять все реки - вспять!
Нет, право, ты - неисправима.
Ведь было ж сказано - в кровать;
Без монологов, без экстрима.
Ну, где ж мой чёрный пистолет?!
Как мне обрыдло - слово "завтра"!
Я - зол, ворчлив, мне много лет?..
Но ведь и ты - не Клеопатра.