***
Эта легкость старческая в теле...
Ветерком над пропастью скользим.
Неизвестно, знаешь, в самом деле,
Сколько лет осталось или зим.
Застывают вечные вопросы
Тяжело, как гири на весах.
И слабеет гул многоголосый
Наверху в холодных небесах.
***
К истокам пора возвращаться
Видать, но привычка сильней
По той же орбите вращаться,
Где нет путеводных огней.
Виток за витком, ежечасно.
Опять, как и в те времена,
Слепая душа не согласна,
Что смысла не знает она.
***
От удушающей жарищи
Душа спекается в комок.
Нельзя дышать, и трутся тыщи,
Жить вынуждены бок о бок.
Бок о бок – жуткая морока,
И если ты не азиат,
Сойдешь с дистанции до срока,
Поскольку это вправду – ад.
Но мне порой почти приятно
Идти сквозь эвкалиптов строй,
Чья жизнь застыла, вероятно,
Внутри, под выжженной корой.
Смотреть на кустики кривые
И жарких кипарисов ряд.
Здесь наши корни родовые,
И камни правду говорят.
***
Когда, старея понемногу,
Все те же диспуты ведут :
Кто ярче жил, кто ближе к богу –
Минуты у себя крадут.
Тропа теряется во мраке,
Неважно, как тебя зовут.
Живи как бабочки, как маки,
Как птицы на земле живут.
***
Здесь проплывал корабль этрусский,
В песках тонули города.
Бессмысленно писать по-русски,
Но я живу здесь, господа.
Уничтожает души лето,
Слепит песчаная слюда.
Пустое место для поэта,
Но я живу здесь, господа.
***
Пятьдесят с небольшим. Все пропало,
Только гладкое светится дно.
Даже слово себя исчерпало –
Не касается смысла оно.
Новый день, что гремит как коробка,
Безразлично в пространстве верчу,
И сама наполняется стопка.
Можно выпить, но я не хочу.
***
Неизвестный Кишинев,
Странные, чужие взгляды.
Он воскрес из мертвецов
И восстал после распада.
Ни знакомых, ни родни,
Ни товарищей по школе.
Только тополи одни
Светятся в своем раздолье.
И до глупости близка
Та же ржавая калитка.
И скребется у виска
Счастье – слабая попытка.
***
Какой бы дорогой ты ни шел сюда,
Время размыкает твои провода,
Когда-то смутно брезживший день суда
Превращает в реальное дело.
Ты скажешь нет или скажешь да,
Не будет значения иметь тогда.
Никакого капитала, никакого труда
Не хватит, чтоб купить тебе новое тело.
Неважно, что будет - пятница или среда,
Не узнают друзья, разойдясь кто куда,
Хоть над крышей про это поют провода,
Что я отбыл без господа к беспределу.
***
Сказала, досадливо морщась:
«О господи, вечная грязь».
Чернел, одиноко топорщась,
кустарник, дорога вилась.
С поверхности глинисто – бурой,
клубясь, испаренья ползли.
Казалось, что эти фигуры –
фантазия этой земли.
До тех пор поодиночке
идти предстоит в тишину,
пока мы, две чёрные точки,
вдали не сольёмся в одну.
***
Две фигуры чёрных у дороги,
где машин сплошная толчея.
Всюду люди ...Но и мы не боги,
ничего не сделаешь, друзья.
Как свой путь прокладывают реки
к морю, приближаемся к концу.
Что известно, брат, о человеке
нам с тобой – ребёнку и слепцу?
Чуял век войны и крови запах,
не считал бессмысленных утрат.
Мы, как встарь, застыли в чёрных шляпах:
не заметно благодати, брат.