****
Счастливых дней ажурная перчатка
Хранит ещё волшебный аромат.
Кому принадлежит она – загадка.
Молчит свидетель – яблоневый сад.
Утраченное время ищет ложе,
Где можно спать под сенью грустных снов.
Перчатку эту подобрать... и всё же
Дым прошлого взлетел и был таков.
****
Свидание с самим собой –
Невыносимость зазеркалья.
И Труфальдино, и Тарталья
Ведут Кассандру на убой.
Надменно-виноватый взгляд
У безнадёжного изгоя.
Ошпаренные волки воют.
Костыль стремится на парад.
Глядишь в себя и видишь пал.
Торфяник прошлых лихолетий
Горит. Слепой шпион отметил,
Что монстр улицу взорвал.
Адепт гармоний дал наказ –
Одеться в радостные платья.
Пожалуйста. Но где их взять бы?
Себя встречаешь только раз
Перед чистилищем родным.
Швы расползлись на бренном теле.
Ночные птицы прилетели.
Доверчиво подходишь к ним.
И молчишь...
****
Задавленные бытом страсти –
На сушу брошенный дельфин.
Рычат свирепые напасти.
В пещере чахнет Аладдин.
Усилие могучей глотки
Исторгнуло писклявый звук.
Надорванная папильотка –
Магистр огненных наук.
Чтит гамадрил гражданский кодекс
В стране увёртливых чудес.
Разор на супер-фирме "Ролекс".
Часы остановились... иес!
Звереет пафос на планете.
Клуб трезвенников пьёт вино.
Прекрасно всё на белом свете.
Танцуют фишки в казино.
****
Я перешёл один рубеж.
Вдали бурлит река.
След от удара ещё свеж.
Порез болит пока.
За безоглядным рубежом
Крутые берега.
Я сними породнюсь потом?
Разгадка далека.
Ушёл из тёплого жилья.
Зачем и почему?
В колечко свёрнута змея.
Нужна она кому?
Границы сдвинули замки.
Обратный путь закрыт.
Шаги, как острые клинки.
Земля чужая спит.
****
Юлии Энгельгардт
1
Увиделись...как время скоротечно!
Минута, словно бабочка, порхает
Среди часов, которые не знают,
Когда предъявит счёт немая Вечность.
Свободный вздох, и снова улетаем...
Маршрут всё тот же – сердца голос тонкий.
Рождаемся... живём... и умираем,
Любовь в наследство завещав потомкам.
2
Черноглазая полночь влюблённым раскрыла объятья.
Дышит нежной свободой бессонно-задумчивый лик.
Ты – сестра моя, ночь. Расскажи, где живут мои братья,
Что умеют хранить в чистоте душ своих материк?
Приближаясь к тебе, я капризное утро прощаю.
И заботам дневным отдаю себя в беге чужом.
Темнота-оберег, материнский твой зонт поднимаю,
Чтобы в мыслях своих оставаться с любимой вдвоём.
3
Прощание – начало встречи
Отложенной... вернётся час,
Когда безмолвий струнных речи
Вновь музыкой возникнут в нас.
Мечта с душой не расстаётся.
Энергия любви растёт.
И даже хмурый день смеётся,
Пока в нём радость чувств живёт.
4
Осеннее лето, минора созданье,
Дождями беременно... быть ли теплу?
Погода дурная, акула-пиранья,
Холодным ветрам возглашает хвалу.
Но сердце горячее будет способно
Людей обогреть, не заметив туман.
Очаг разожжёт нам волшебник беззлобный,
Посланец далёких и солнечных стран.
5
День и ночь вечный спор затевают,
Кто из них симпатичнее всех.
Невидимки- флюиды дерзают,
Предвкушая волшебный успех.
Откровенные взгляды, улыбки
Напрягают психический ток.
Если чувства в цвету – нет ошибки.
Льётся чистых энергий поток.
****
Кто бы анальгетиками купировал наше бытиё,
Чтобы отправился восвояси болевой синдром.
Надоел этот провисающий морок, и всё.
Даже колокола не могут взять чистое «бомм».
А на поверхности жизни вроде бы полный порядок, да?
Люди весёлые бегают, как зайчики на лугу.
И не замечают, что заморочены наши города.
А кто замечает - пальчик к губам и ни гугу...
Чего ждут?
****
Я – невоцерковленный монах
В страшную эпоху Вельзевула.
Зовы предков обратились в прах.
Доброта, свернувшись, утонула.
Отзвучал молитвенный хорал
В небесах, куда не сыщешь входа.
Кто бы обновлённый рай познал
Для меня и моего народа?
В схиме, не заметной всем, живу.
Мне планета – дымчатая келья.
Выкосили начисто траву.
Прорастают семена безверья.
****
Озябший бог увидел спичку.
Коробки не было при ней.
Зажечь огонь – людей привычка,
А бога нет среди людей.
Промёрз в космических чертогах...
Кто бы придумал коробок?
Вдруг появился рядом с богом
Ушастый парень Филиппок.
Коробку вынул из кармана,
Развёл трескучий костерок.
Согрелся бог, и средь тумана
Обжог он глиняный горшок.
Горшки не обжигают боги, –
В народе нашем говорят.
У истины порядок строгий.
Но Филиппок поспорить рад.
Узрел он зоркими глазами,
Как бог горшочек обжигал.
Легенда с правдой – рядом с нами...
Несокрушимый идеал.
Оркестр
Сыграли и сразу умерли,
Проглотив симфоническую таблетку.
Ударные кричат: бумберли!
Кларнет отвечает дерзко и метко.
Скрипки капризные лелеют истерику.
Распоясалась музыкальная эзотерика.
Альт виолончели сказал: "прощай".
Гобой и валторна решили пить чай.
Флейта пропела томно: "ой, ой, устала".
Арфа бастует: "хочу – прямо щас! – карнавала".
Тутти, паузы, каденции вдрызг разругались,
Забулдыгам кабацким на чёрную зависть.
А ведь они уже давно акустические покойники,
Концертантских подвижек отстойники.
Потому что музыка кончилась, и вырос Финал.
Оркестр, король всех гармоний, пропал
Вместе с последним тактом партитуры.
****
Мне позвонил танцующий олень
В один благословенный понедельник.
Спросил : "Сидеть на коечке не лень?
Чего ты ждешь, скучающий бездельник?".
Он пригласил меня в Булонский лес
Протанцевать горячее фанданго.
Я промолчал, и с лежбища не слез.
Тогда он пригласил меня на танго.
Я снова промолчал. Олень ушел
С понурой головой в лесную чащу.
Итог печальный вскоре я подвел:
С оленями встречаться надо чаще.
Природа восхитительна всегда.
Зовет меня, когда ей очень нужен.
Инерция мышления... да да.
Во мне инстинкт доверия контужен.
И больше мне олени не звонят,
Устраивая солнечные танцы.
Шанс обновления проигран... спят
Кармических затей протуберанцы.
****
Творец глумливых какофоний
Рассорил звуки всей земли.
Споткнулись взнузданные кони.
Барьер осилить не смогли.
Ковёр персидский - просто тряпка,
Непрезентабельна на вид.
На голове у вора шапка
В огне священном не горит.
Людские массы дремлют тихо
И в обе дырочки сопят.
Разбужено большое лихо
Конклавом юных дьяволят.
Дней прошлых мега-транспаранты
Прибиты к строганным столбам.
Толпа рептильных обскурантов
Воздвигла вздорный тарарам.
****
Ничто не возникает просто так.
Концом овеществляется начало.
И если мягко стелет кобры жало,
Последний час мы примем за пустяк?
В случайных вехах – постоянства знак.
Но постоянство – потолок непрочный.
И самый долгий путь, как самый прочный.
Мудрейший муж – отъявленный дурак.
Блистательное платье короля
Не скроет ум коварный, скудно-голый.
У трагика – характер превесёлый.
Ковёрный клоун плачет не зазря.
В земле худой изысканный цветок
Из камня раздроблённого родится.
Лягушка обернётся вольной птицей,
Когда придёт метаморфозы срок.
И только сердце не умеет жить
В чужой крови, обличия меняя.
Ему отпущен Божий дар – любить,
Тончайших нитей вязку разрывая.
У разума – границы. Волосок
Разъединяет жизнь и поле смерти.
Но чувств глубоких давнишний бросок
Находит интраверта в экстраверте.
Обрывки исчезающих начал
В мозаике разложенной сомкнутся.
И в сердце мудром разности сольются
В один, душе желанный, идеал.