Юлии Энгельгардт
Я – Весна.
Где гуляет мой Лель?
Не до сна.
Рядом дышит апрель.
Я люблю
Солнцезвонкие дни.
Подарю
Золотые огни.
Синева
На просторе небес.
Я – жива!
Пробуждается лес.
***
Наш Театр Любви... опустевший партер...
Одиночество... дух ненаписанной драмы.
Инфернальный архангел готовит программу,
Чтобы с нею прийти на сердечный пленэр...
В этот тихий партер, в этот белый партер,
В этот жаждущий чуда большого партер.
Скоро занавес вздрогнет... начнётся игра.
На свиданье с любимым давно уж пора.
Никуда не иду... конфидент – белый зал –
Мне на ухо доверчиво так нашептал:
"Скоро премьера"...
****
Мегаполис у сельской околицы
Попросился, стыдясь, ночевать.
И околица, чтобы не ссориться,
Уступила пришельцу кровать.
Вдруг размер деревенской окраины
Увеличился в тысячи раз.
Мегаполис, ночлежник отчаянный,
Он малютка... такой вот рассказ.
Все домишки деревни заброшенной
Небоскрёбами стали... сильны...
Мегаполис лежит, как подкошенный.
Мы жалеть лилипута должны?
****
Великие грешники и святые праведники,
Пролетарии безумственного труда,
Как дырки наивные и лукавенькие,
Соединяйтесь немедленно и навсегда.
Буркают по городам и весям толпы серые.
Вы среди них – фейерверки зла и добра.
Оставайтесь такими, химеры антихимерные,
Пока кипит в котлах повседневности ваша игра.
Революции в молекулах ежедневно свершаются.
Выскочат наружу – барабанит, чихнув, взрывомёт.
Из грешных и праведных прочный союз получается.
Чёрной краски и белой надёжно живучий комплот.
****
Промозглый вечер выпил пару
Бутылок водки и вина.
Планета дышит перегаром.
Планета, кажется, пьяна.
Шатаются смурные люди,
Дома, проспекты, фонари.
Кто их, лакающих, осудит,
Найдётся трезвый рефери?
С похмелья мучаются тени
Вчерашних разлюли-гуляй.
И понедельник воскресенью
Кричит: "Обратный ход давай"!
Большой рекой течёт спиртное,
Впадая в алко-океан.
Ковчег запасливого Ноя
И тот, бедняга, в стельку пьян.
****
Из «Постинфаркного цикла номер 2»
Третий инфаркт – микро он или макро,
Шаг командорский судьбы... поворот.
Годы мои – быстроногая аква...
Русла... истоки... свободный полёт.
***
Что предназначено, то и случится.
Ты не родился – уже есть программа
Жизни, которой пора пробудиться.
Можно Творцу не давать телеграммы.
Рок обозначит своё повеленье.
Рядом побеги растут молодые.
Жёлтые листья… ушло поколенье.
Спины расправили тропы крутые
И ждут ходоков.
***
Затишье… скоро полночь нас рассудит…
Кому в казённый дом, кому в чертоги,
Сидеть на печке или падать в дроги
И мчаться в тишину… жуть плавать будет
Среди казнённых впопыхах глаголов.
В единой связке Феб и грозный Молох,
Два неразлучных, два сиамских брата,
Хранители, одномоментно каты.
Затишье…кто из них возьмёт победу
На поле брани реализма с бредом?
Нырок… подъём в объятиях кессонных,
Плен повседневья и фантазий сонных.
Сальвадор Дали
Из бабочек летучих паруса.
Бриг "Сальвадор", курс к берегам свободы.
Я – капитан морей и небосвода.
Со мной плывут картины-чудеса.
Чудес, в картинах, полагаю, нет.
Есть только сны души моей смятенной.
Всё остальное - призрачно и бренно.
Брутальность умерла, её скелет
Похоронил в фантазиях своих.
Они во мне, как бабочки родные,
Нелепые, прекрасные, смешные.
Ежесекундно растворяюсь в них.
Как страшно быть в обыденном пруду,
Обнявшись с беззастенчивой трясиной.
А я живу, живу в своих картинах.
Пусть обыватель жарится в аду.
У тонкокрылых, преданных друзей
Хранятся и достоинство, и сила.
Волна подвижным счастьем одарила.
Спешу к тебе, мой брат, святой борей.
****
Что хочет дьявол? Вечного порядка,
Согласно представлениям своим.
Быть может, плачет иногда украдкой,
Поскольку человеком не любим.
Он беззащитен перед силой рока.
Младенец голый в божеских руках.
Сковали цепи адского оброка
Злодея, обречённого на крах.
Живым его увидеть невозможно.
Кто попытался, время тратил зря.
Однако, сделать это вряд ли сложно.
Глянь пристально на самого себя
И, если повезёт, станешь ангелом.