Я ревную
Я ревную тебя, если есть это слово на свете,
Понимая, что глуп, но, рассудку не в силах помочь,
Я ревную тебя, как ревнуют бездомные дети,
В озарённые окна глядящие каждую ночь.
Знаю я - это пыль, это всё наносное, всё накипь,
Но спросонок кольнёт, словно я перед кем-то в долгу...
Я ревную тебя, как хозяев ревнуют собаки,
Если те слишком близко подходят к чужому щенку.
Сигареты дымок... Снова мыслей обрывки латаю,
Снова злюсь на тебя, но от этого только больней...
Я ревную тебя, как подранок - летящую стаю,
С перебитым крылом не сумевший подняться за ней.
Я ревную тебя... Это чувство печёт, как изжога,
Но опять выношу из логически странной цепи:
Если Бог - есть любовь, значит ревность исходит от Бога;
Если Бог ревновал, значит всё же кого-то любил...
Голос
Что года? – Плевать мне на года!
Как не пыжься – все уйдут без сдачи,
Хоть вчера любовь мне нагадал
Вечную волнистый попугайчик.
Он настанет – мой "Последний путь":
Голос свыше в рупор что-то вякнет,
Сцепки и оркестр громыхнут
Напослед "Прощание славянки"...
Но покуда сердце лупит в грудь,
И пока последний акт не начат,
Нагадай ещё мне что-нибудь,
Маленький дурашка – попугайчик!
Что-нибудь такое набуровь,
Что бы жить без бед, по крайней мере,
Чтоб не слечь колодой, а любовь...
Я в неё давно уже не верю.
Мне не нужно ложных эполет,
И мои желания всё те же –
Чтоб не доедать вчерашний хлеб,
Ежедневно покупая свежий,
Чтоб успеть закончить эпилог,
Что бы день был не напрасно прожит...
Ну, а повезло – не повезло –
Голос свыше после подытожит...
Ушедшей
Отзвенели в душе бубенцы,
Стихла в пальцах гитары струнность,
Соловьи, нахлебавшись росы,
Улетели в другую юность.
Загрубела, окрепла душа
И о прошлой любви не плачет...
Ничего мне в прошедшем не жаль -
Просто быть не могло иначе.
Наше завтра сгорело свечой,
И мечты погрузились в Лету –
Ты не стала великим врачом,
Как и я – знаменитым поэтом.
Я живу, никого не виня,
И, перчатки снимая в прихожей,
Вряд ли ты вспоминаешь меня,
Как и я о тебе, быть может...
Пусть не стало нас небо венчать
И семьи нет такой на свете,
Почему же так горько кричат
Незачатые наши дети?..
Боль-любовь
...Лишь осталось от горя пить,
А, напившись, от счастья петь...
Будем рядом, но врозь жить –
Это лучше, чем просто смерть...
Может, это - судьбы знак,
Может, просто заел быт,
Только скоро ль теперь – как знать –
Постараюсь тебя забыть.
Я один на один – день
И один на один – ночь...
И грустишь ты теперь где?
И бежишь от чего прочь?
Мне бы встать, распахнуть дверь
И уйти от пустых стен,
Только тело моё теперь
Тяжелее, чем тела тень...
Словно в бухте сожгли бриг,
На спасенье убив мечту...
Мне бы сесть написать стих,
Но кому я его прочту?
На душе, словно киль – в риф,
В голове, как в воде – хлор,
И тошнит от пустых рифм,
И от твёрдых мутит форм.
А весною, когда снег
Превращает вода в лёд,
В светло-сером пальто человек
Мимо окон твоих пройдёт,
Пусть сердечко твоё соврёт,
Не почует меня пусть –
Будет эта печаль старьём -
Я в неё больше не вернусь!..
Я смотрю за окно вдаль
И пытаюсь унять боль:
Ведь зачем-то Господь дал
Нам с тобой эту боль - любовь!?
Чем-то манит луна крыс
И в стакане полощет свет...
Мне с балкона шагнуть бы вниз,
Только жаль, что балкона нет...
Уходит женщина
Уходит женщина незримо и роскошно,
Как золото стирается с кольца.
Уходит женщина,
Совсем
И невозможно
Понять её поступок до конца.
Её уход безудержен, безумен,
Непредсказуем и неукротим;
Уход её коварен, как Везувий,
С дымами и туманами над ним.
За все обиды, скопленные с детства,
Бунтуя, плача, каясь и грубя,
Её уход напоминает бегство –
Не от меня – скорее, от себя.
Уходит женщина.
Всё это очевидно.
И снова в одиночестве,
В тиши,
Она уход свой сложит, как обиду,
В глубины сундука своей души.
Но будет осень колопуцать слякоть
Серебряною ложкой во дворе,
И женщина украдкой станет плакать –
Не о себе – скорее, обо мне;
Но будут комнаты глухи и нелюдимы:
Ни слёзы утереть, ни пожалеть...
Ни сердцу, ни уму непостижимы
Две вечных тайны – Женщина и Смерть.