Главная » Литературный ресурс » Из истории литературы » О сердце человеческом и собачьем

О сердце человеческом и собачьем

09 ноя 2013
Прочитано:
2761
Республика Молдова
г. Кишинев

Профессор Преображенский и доктор Борменталь - потомки вологодского священника и бессарабского боярина?

Повесть «Собачье сердце» предназначалась Михаилом Булгаковым для журнала «Недра», где уже публиковались «Дьяволиада» и «Роковые яйца», но при жизни писателя света не увидела. Впервые вышла в 1968 году за границей. В СССР напечатана в 1987 году (журнал «Знамя»). А уже через год на экранах появилась ее двухсерийная экранизация, снятая на «Ленфильме» режиссером Владимиром Бортко и оператором Юрием Шайгардановым. История об эксперименте по созданию гибрида пса Шарика и люмпена Клима Чугункина удивительным образом совпала с закатом огромного социального эксперимента. До развала Союза оставались считанные месяцы. Рассуждения профессора Преображенского о том, с чего начинается разруха, звучали почти пророчески.

Выдающаяся работа съемочного коллектива имела ошеломительный успех не только у зрителей. Фильм получил внушительный список наград. Никому до той поры не известный актер Владимир Толоконников из далекой Алма-Аты в одночасье стал знаменитым. Всем запомнились наполеонствующий крошка Швондер Романа Карцева и поющие жилтоварищи. Ну и, конечно, поистине незабываемы Филипп Филиппович в блестящем исполнении Евгения Евстигнеева и его ассистент (и вечный оппонент в спорах) Борменталь, сыгранный Борисом Плотниковым. Так замечательное произведение спустя шестьдесят с лишним лет после создания за считанные месяцы было возвращено в культурный контекст и вошло в золотой фонд литературы и кинематографа.

Считается, будто сюжет «Собачьего сердца» восходит к «Острову доктора Моро» Герберта Уэллса. Но профессор, прикормивший приблудного пса, похож скорей не на безумного вивисектора из фантастического романа, а на доброго доктора Айболита. Единственное, в чем безжалостен Преображенский, - в диагнозе, поставленном современной действительности.

На булгаковской рукописи стоит авторская дата: январь-март 1925 года. (Кстати, и герой Корнея Чуковского в белом халате родился на свет примерно тогда же в Ленинграде – в поэтической сказке «Бармалей»). Текст насыщен отсылками к тогдашним реалиям. Указано и место действия - Москва. И даже название «Собачье сердце» перекликается с известным трактирным куплетом той поры о пироге «с луком, с перцем да с собачьим сердцем». («Пролетарий» Клим Чугункин, как мы помним, зарабатывал на жизнь балалаечной игрой по трактирам).

Но «интеллигентские» корни повести стоит искать в более раннем периоде. Точнее, в 1909 году, когда восемнадцатилетний Булгаков был зачислен на медицинский факультет Киевского университета. После окончания гимназии Михаил не сомневался в выборе профессии: сказывалось влияние врачей - ближайших родственников и друзей дома. В зачетной книжке свежеиспеченного студента сохранились автографы его учителей – ведущих ученых того времени, в том числе и профессора В.П.Образцова.

Кого только не называли в качестве прототипов Филиппа Филипповича! И булгаковского дядю-гинеколога Николая Покровского, и французского экспериментатора Броун-Секара, и любимца советской номенклатуры Игнатия Казакова, лечившего псориаз у Сталина и расстрелянного в 37 году, и профессора Сержа Воронова, и, конечно, академика Ивана Павлова с его подопытными собаками и смелыми высказываниями. Борменталю повезло меньше. В нем видели то Ильфа (тоже Арнольдовича), соратника Булгакова по «Гудку», то самого Михаила Афанасьевича. Но с кого списана пара целиком? В этой части пусто и голо, не считая возмутившей историков литературы пошлой версии о том, что Преображенский – это будто бы Ленин, а Иван Арнольдович – Троцкий (ну а Клим Чугункин – лично Иосиф Виссарионович).

Разумеется, любой персонаж – всегда создание синтетическое. Но Преображенский и Борменталь как «шерочка с машерочкой» - это, без всяких сомнений, Василий Образцов и Николай Стражеско. Они вместе жили и работали, вместе совершали открытия и вместе получили прижизненное мировое признание.

Василий Парменович Образцов (1851-1920) родом из Вологодской губернии. Появился на свет в многодетной и небогатой семье священника. В 9 лет поступил в духовное училище, закончил его с отличием и бесплатно продолжил образование в Санкт-Петербургской императорской медико-хирургической академии, учился у Боткина и Сеченова. Чтобы не обременять семью, обладатель прекрасного тенора пел в церковном хоре и хлопотал о земской стипендии, которую затем «отрабатывал» в родной губернии. Состояние отечественных лечебных заведений привело его в ужас. Накопив денег из собственного жалованья в 80 рублей, молодой врач потратил отпуск на поездку в Германию - изучал больничное дело, а по возвращении внедрил почерпнутые там передовые идеи. Прошел школу боевых действий во время русско-турецкой войны 1877-78 годов. Сдал в Петербурге экзамен на степень доктора медицины, написал диссертацию. Работал ординатором терапевтического отделения Киевского военного госпиталя. Выйдя в отставку, был избран на должность заведующего терапевтическим отделением Александровской больницы, где строил новые помещения и на собственные средства покупал оборудование для лаборатории. И снова – учился и работал. И студентов своих посылал учиться и работать, в том числе и за границу.

В диагностике Образцов творил чудеса. Но консилиуме пропальпировал больного: «У него в аппендиксе чечевичное зернышко». Операция это подтвердила. Кстати, Василий Парменович широко использовал пальпацию брюшной полости и одним из первых в мире предложил ввести этот метод в повседневную практику врача. Еще не было ни ретгеновских аппаратов, ни УЗИ, и страждущие приезжали к Образцову со всей России и из-за рубежа.

Мировое светило, Василий Парменович не стеснялся признавать собственные ошибки. И, по рассказам Николая Стражеско, всегда прислушивался к мнению младших коллег вплоть до интернов.

Николай Стражеско (1876-1952) начал работать с Образцовым в Александровской больнице, а уже через год стал его зятем. Как говорили, Николай Дмитриевич спас незнакомую девушку, переходившую через дорогу, из-под копыт понесшей лошади. А когда потом пришел в гости к учителю, она оказалась его дочерью. Вообще легенд о «шерочке с машерочкой» немало. Знаменитую статью Образцова и Стражеско об инфаркте миокарда (1910 год) перевели на немецкий язык и напечатали в одном из медицинских журналов Германии. И когда позже оспаривался вопрос о научном приоритете, со ссылкой на эту публикацию сообщалось, будто первыми описали инфаркт... немецкие доктора Образцов и Стражеско.

В «Собачьем сердце» есть намек на происхождение Борменталя из прибалтийских немцев. Между тем корни Стражеско следует искать в Бессарабии. Здесь, в селе Вережены Оргеевского уезда, родился его дед, принадлежавший к старинному боярскому роду. Отец, Дмитрий Егорович, закончил гимназию уже в Кишиневе, а учился на юридическом факультете Ришельевского лицея в Одессе. Был мировым судьей, директором земского банка, дослужился до статского советника. Между прочим, по материнской линии Николай Дмитриевич имеет отношение к роду Конашевичей, прародитель которого, легендарный гетман Сагайдачный, то ходил с поляками на Москву, то, наоборот, в борьбе с поляками искал дружбы с «москалями».

Закончив медицинский факультет Киевского университета, Стражеско остался на кафедре патологии и специальной терапии, одновременно работал интерном в терапевтическом отделении больницы, где и познакомился с Образцовым. Василий Парменович посылал его, как сказали бы сегодня, на стажировки во Францию и Германию. «Свои университеты» Николай Дмитриевич проходил и в Петербурге – в Институте экспериментальной медицины, где два года проработал у И.Павлова, и в Военно-медицинской академии, где защитил диссертацию. По возвращении снова трудился под началом Образцова, а в дальнейшем сделал блестящую научную карьеру.

Без этих минимальных биографический сведений было бы невозможно уловить параллели между реальными учеными и их литературными двойниками.

Профессор Преображенский унаследовал от Образцова слегка перелицованную, но сходную по смыслу «поповскую» фамилию. У него приятный голос, он то и дело напевает «От Севильи до Гранады» и «К берегам священным Нила». А главное – это доктор-чудодей, настоящее медицинское светило, в доме которого на первом месте стоят научные, исследователькие интересы. Ассистент корифея описан как молодой, красивый, широкоплечий, с острой бородкой ироничный человек, каким и был Стражеско к моменту знакомства Булгакова с этим удивительным дуэтом.

Действие фильма перенесено в 1920 год. По удивительному совпадению, в этом же году умер Образцов. Гражданская война разорила старика, превратила его в инвалида. Скончался он в больнице для обездоленных киевлян при монастыре. Стражеско с женой находились в это время в Одессе и ничего об этом не знали. Николай Дмитриевич пережил Василия Парменовича более чем на тридцать лет. Но обстоятельства его ухода не менее трагичны. В 1952 году академика подвергали огромному давлению, вынуждая поддержать обвинения против его ученика Владимира Василенко, арестованного по «делу врачей». Вернувшись из последней поездки в Москву, надломленный Стражеско скончался от инфаркта – того самого недуга, с которым сражался всю жизнь. Похоронен на Лукьяновском кладбище в Киеве рядом со своим учителем и тестем.

Теперь их имена навсегда вписаны в историю медицины. И – благодаря Булгакову - в историю литературы. В Киеве знаменитым врачам установлены памятники. Имя Стражеско носит институт кардиологии АМН Украины. А в экспозиции Национального музея медицины представлен кабинет профессора Образцова. Возможно, к этому кабинету примыкал прообраз той самой «операторской», в которой совершилось обратное «преображение» - и Шариков снова стал незлобивой собакой, лишившись скотских качеств Полиграфа Полиграфыча.